4. АУДИЕНЦИЯ

Поскольку необходимости в словах не было, ритуальные раковины Шаарна ревели вовсю, отгоняя самыми низкими из своих тонов всякую нечисть, которую могли принести с собой странники Тени. Этот рев вонзался в уши и мешал Сенору сосредоточиться.

Не располагало к сосредоточению и ничего не выражавшее лицо женщины, единственной представительницы своего пола, увиденной им до сих пор в этом более чем странном месте. Она сидела в глубокой нише каменной стены и внимательно наблюдала оттуда за происходящим. Благодаря магическому зрению, Сенор мог рассмотреть ее во всех подробностях и это созерцание вызвало у него самые недобрые предчувствия.

Лицам здешних мужчин серый цвет кожи придавал лишь мрачность, но красивое лицо этой женщины было чистым и гладким, как полированная сталь. Пустота, увязшая в зрачках, наводила на мысль о безжалостной и не ведающей угрызений совести натуре, а неправдоподобно гладкие и изящные руки, странным образом сложенные на бедрах и находившиеся в противоестественном покое, внушали необъяснимое отвращение...

Сенор лихорадочно искал причину своего интереса к этой женщине и не находил ничего, выходящего за туманные границы предчувствий. Но запах опасности, исходивший от нее, был настолько сильным, что придворный Башни просто не мог позволить себе от него отмахнуться. При этом его фигура оставалась внешне расслабленной, а лицо сохраняло бесстрастность.

Он говорил знаками с человеком, одежда и мантия которого были увешаны огромным количеством очень странных предметов – от амулетов из костей до сложнейших творений из металла и стекла. В довершение всего на плечах здешнего короля покоилась синяя искрящаяся шкура, от которой исходил еле слышный, но очень чистый и мелодичный звон. Странное существо, похожее на огромную летучую мышь, но без единого намека на глаза, сидело рядом с левым ухом короля, вцепившись когтями в поющую шкуру.

Довольно быстро король объяснил, что Сенор и его спутники не относятся в Шаарне к числу желанных гостей и даже за ту скудную пищу и неприветливый кров, которые им здесь предложат, ему придется заплатить. При этом хозяева не будут против, если пришельцы покинут Призрачный Замок как можно быстрее. Холодный Затылок не мог осуждать их за это. В отличие от обитателей замка, его странствие по Тени только начиналось.

Человек Безымянного Пальца перебирал в уме предметы и тайны, которые могли представлять интерес для правителя блуждающего королевства – свои собственные амулеты, загадку возвращения Люстиг, искусство превращений Суо. Но амулеты стоили здесь слишком дорого, почти столько же, сколько стоила жизнь, а тайны его спутников были не его тайнами. Отчасти он рассчитывал на помощь превращенного карлика, которому замок и все происходящее в нем были слишком хорошо знакомы.

Сенор долго бился над тем, чтобы выяснить, знает ли король в синей шкуре о Храме Спящих Младенцев, Завесе Мрака, Мерцающем Саркофаге или просто о местах, представляющих в Хаосе какой-либо интерес. И тут он вспомнил о своих собственных, почти безнадежных поисках. Пленник шевельнулся в его черепе и ужасная боль коснулась нервов. Эта боль подстегнула его и убедила в том, что он готов на все. Но Сенор до сих пор не был уверен в том, что его хотя бы правильно понимают.

От полного краха эту абсурдную беседу действительно спасло вмешательство Люстиг, с хитрым видом взиравшего на происходящее.

Когда карлик, которому надоело наблюдать за тщетными потугами Сенора пробиться сквозь незыблемую стену неприятия, внезапно заговорил на древнем языке Ксантрии, это возымело едва заметное, но все же не ускользнувшее от пристального взгляда Холодного Затылка действие.