— Почему же, пользуйся им, — сказала Лаура. — Он поможет тебе. Я в прошлом месяце беседовала в средней школе, и кто-то меня назвал миссис супруга заместителя Госсекретаря США.

— Звучит куда более впечатляюще, чем мой титул.

— Зато свой ты носишь по закону. Дентон хочет, чтобы ты вернулась к нему?

— Не знаю. А какая разница?

— Я подумала, что, может быть, ты чувствуешь себя одиноко.

— О!

Сабрина подняла чертеж и сделала вид, что изучает его. Конечно, она была одинока. Одинока и напугана. Но так было уже целый год, с тех пор как она покинула Дентона. Она переехала в маленькую квартирку на первом этаже, ни с кем не встречалась, за исключением тех, кого видела в антикварном магазине Николса Блакфорда, где она работала до замужества. Шесть месяцев она жила одна, донимаемая телефонными звонками Дентона, его семьи, ее родителей, которые говорили, какая она глупая. Габриэль звонила из Парижа:

— Сабрина, теперь он успокоится, поскольку его отец умер и он унаследовал титул и поместье.

— Его отец умер год назад, — ответила Сабрина. — И ничего не изменилось.

Звонили другие друзья:

— Он обожает тебя, Сабрина. Его забавы — просто от избытка энергии. Ему надоест. Разве много мужчин так обожают своих жен? Ты даже не представляешь, какая ты счастливая.

«Я уже устала от его избытка энергии, — подумала она. — Я устала жить с таким ненадежным человеком. Я хочу иметь дом, детей, свое место в жизни». Но все, что она сказала, было:

— Мне нужно кое-что сделать в моей жизни, что никак не планируется Дентоном. Звонила Стефания:

— Хочешь, я приеду в Лондон?

— Не сейчас, — ответила Сабрина. — Я пугливая, но послушная. Я дам тебе знать. И мама сказала, что может приехать. Разве это не удивительно?

Лаура приехала, побыла немного и вернулась в Вашингтон. В ноябре Сабрина и Дентон пришли к соглашению, и она вернулась в дом на Кэдоган-сквер, который она когда-то отреставрировала. Теперь он принадлежал ей. А потом, с ноября по апрель, целый лондонский сезон, она никого не видела и не слышала телефонных звонков ни от кого из окружения Дентона. Она потратила долгие часы, работая в магазине Николса Блакфорда, и долгие вечера в своем изысканном, но пустом доме. Лондон стал холодным и чужим. Поговорить было не с кем. Кроме Стефании. Но телефонные разговоры со Стефанией были роскошью, потому что ей теперь приходилось считать свои деньги: на содержание дома, на магазин, который она планировала открыть. «Да, мама, — подумала она, — я решила вернуться к Дентону, чтобы получить защиту его семьи, его окружения. В те дни я не думала, что ждет меня впереди. По крайней мере, с Дентоном я всегда знала, чего он хочет. Я даже догадывалась в большинстве случаев, с кем он спит».

— Когда ты была здесь прошлой зимой, — сказала она вслух, — до соглашения об имуществе, я почувствовала себя так, как будто мне двенадцать лет, и хотела пойти с тобой и Стефанией по магазинам.

— Ты мне этого не говорила.

— Конечно, оставалось только устроится уютненько у тебя на коленях. Нелепо, да?

— Миледи, извините, — сказал плотник. — Все ли правильно в ваших планах? Эта стена не достигает потолка?

— Да, — ответила Сабрина, посмотрев на чертеж, который он держал в руках.

— Но вы будете слышать шум из магазина, даже если закроете дверь кабинета.

— Я надеюсь, что это будут голоса посетителей, и ничего не имею против.

— А, ну конечно, миледи.

— Почему ты так грустно говоришь о своем детстве? — спросила Лаура.