— Вы у самой двери. — Мужчина стоял рядом со мной. — Перила справа. Держитесь за них, будет легче спускаться.

Правой рукой я нащупал перила, спустился на шесть ступеней и остановился. Я слышал шаги остальных. Слышал, как закрылась дверь. Тут же зажегся свет. Еще несколько ступеней вели к площадке, за ней лестница уходила под прямым углом вправо. Я посмотрел наверх. Выше всех стоял долговязый мужчина с крючковатым носом и кустистыми бровями, в белой рубашке, расстегнутой на груди, лет пятидесяти — пятидесяти пяти на вид. Его рука еще лежала на выключателе. Маас находился рядом с ним. Ниже — Падильо, Бурчвуд и Симмс.

— Вниз, — подал команду мужчина.

Я спустился на лестничную площадку, затем еще на пять ступеней, в подвал с выкрашенными в белый цвет стенами. Пол устилал линолеум в бело-синюю клетку. Вдоль одной стены тянулся верстак. Над ним рядком висели полки. В узком торце подвала, выходящем, как я догадался, к улице, высился целый шкаф с четырьмя открытыми полками наверху и несколькими ящиками внизу. Ящики блестели медными ручками.

Руку с пистолетом я держал в кармане. Падильо велел Бурчвуду и Симмсу встать к стене. Последовал за ними.

Долговязый мужчина сошел с последней ступени и посмотрел на нас.

— Они американцы! — воскликнул он сердито.

Маас вытащил руки из карманов плаща, который я не видел на нем раньше, взмахнул ими, пытаясь успокоить его.

— Их деньги ничуть не хуже. Менять сейчас принятое решение неблагоразумно. Пожалуйста, откройте вход в тоннель.

— Вы говорили, что они немцы, — гнул свое мужчина.

— Тоннель, — настаивал Маас.

— Деньги, — потребовал мужчина.

Маас выудил из кармана плаща конверт, протянул его мужчине.

Тот отошел к верстаку, разорвал конверт, пересчитал деньги. Засунул деньги и конверт в карман брюк, направился к шкафу, привлекшему мое внимание. Вытащил первый ящик, задвинул его, проделал то же самое с третьим, затем выдвинул нижний ящик. В ящиках ничего не было, так что действия, производимые в такой последовательности, вероятно, отключали какой-то блокировочный механизм. Догадка моя оказалась верной, потому что в следующий момент весь шкаф легко повернулся на хорошо смазанных петлях, открыв вход в тоннель.

Мужчина наклонился к проему размерами три на два фута, включил свет. Я увидел, что и в тоннеле пол застлан линолеумом, правда, не в клетку, а однотонным, коричневым.

Наверное, я уделил тоннелю слишком мало внимания, потому что не заметил, как в руке Мааса появился «люгер». Маас наставил пистолет на мужчину. Я было сунул руку в карман, но Падильо остановил меня:

— Это не наше дело.

— Пожалуйста, капитан, верните мне деньги.

— Лжец! — воскликнул мужчина.

— Пожалуйста, деньги.

Мужчина вытащил деньги и передал их Маасу. Тот запихнул их в карман.

— А теперь, капитан, прошу вас заложить руки за голову и отойти к стене. Нет, не поворачивайтесь, встаньте ко мне спиной.

Мужчина повиновался, и Маас удовлетворенно кивнул.

— Вы помните, герр Падильо и герр Маккоркл, мой рассказ о некоем Шмидте? — продолжал Маас. — Разумеется, он был таким же Шмидтом, как я — Маас. Но он был моим братом, и я чувствую себя обязанным вернуть должок. Думаю, вы понимаете, капитан.

Он дважды выстрелил мужчине в спину. Симмс вскрикнул. Мужчина ткнулся лбом в стену, затем медленно осел на пол. Маас убрал «люгер» в карман и повернулся к нам.

— Вопрос чести, — объяснил он.

— Вы закончили? — спросил Падильо.