— Мне это неизвестно, мама. Да и что ему делать в нашем хосписе? — раздраженно бросила Ромилли.

— Как ты можешь так говорить, Ромилли?! Постыдись! — осадила ее мать.

— Говорю, что думаю, — упрямо произнесла девушка.

— Что дурного тебе сделал этот молодой человек?

— У него сейчас много работы, — откашлявшись, объяснил Льюис Селби. — Я созванивался с ним сегодня. Он действительно очень занят.

— Конечно, возможности же человеческие не беспредельны, — едко заметила Ромилли. — Невозможно быть карьеристом и мировым парнем одновременно.

Элеонор нахмурилась, но промолчала.

— Ромилли, ты недостаточно хорошо знаешь Нэйлора, — осторожно проговорил Льюис.

— А вы уверены, что знаете его достаточно хорошо?

— Могу поклясться, что да, — твердо произнес Льюис Селби.

— В таком случае приходится признать, что я совершенно не разбираюсь в людях! — подытожила Ромилли. — Давайте поговорим о свадьбе. Полагаю, на этот счет мы добьемся единодушия, — предложила она.

— Свадьба уже скоро, — сообщила Элеонор. — Но я до сих пор не видела дом Льюиса.

— Да, Ромилли. Когда я приду в норму, то повезу Элеонор смотреть ее будущий дом. Я бы хотел сделать это уже завтра. Силы мне позволяют.

— Будем ориентироваться по состоянию, любимый, — отозвалась Элеонор.

— Как?! — воскликнула Ромилли. — Вы собираетесь после свадьбы жить в доме Льюиса?

— Конечно, милая, — как нечто само собой разумеющееся проговорила мать.

— Я никак этого не ожидала, — расстроенно произнесла девушка.

— Поедемте все ко мне в субботу, — предложил Льюис.

— Отличная идея, — поддержала жениха Элеонор.

— Хорошо, я вас отвезу, — кротко проговорила разочарованная Ромилли.

— Милая, я и сама могу вести машину. Мы лишь хотим, чтобы и ты поехала вместе с нами, — сказала мать, встревоженная переменами, произошедшими с дочерью после их нехитрой новости. — Что ты будешь делать здесь в одиночестве все выходные? Или у тебя есть планы?

— Нет у меня никаких планов. Но и вам мешать не хочу… Вы уже точно решили, что будете жить там, а не здесь?

— Мы еще подумаем об этом, — проговорил Льюис, увидев, что глаза Ромилли сделались влажными.

На следующий день Элеонор и Льюис уехали. Вернувшись с работы, Ромилли заперлась в своей комнате.

С тех пор как мама обрела свое женское счастье в лице Льюиса Селби, Ромилли острее, чем когда-либо, чувствовала свое одиночество. Она так привыкла опекать Элеонор, что ее напугала перспектива остаться в этом доме одной и строить свою жизнь как-то иначе.

Льюис поправлялся стремительно. Скоро он сможет оказывать Элеонор ту необходимую поддержку, какую ей оказывала дочь.

Ромилли не придала значения шуму машины, полагая, что Элеонор и Льюис вернулись. Но очень удивилась, когда раздался звонок в дверь, поскольку визитеры у них бывали нечасто.

Она не потрудилась выглянуть в окно, а просто открыла дверь — и пожалела об этом поступке, как только увидела на пороге своего отца.

— Мне нужна Элеонор, — грубо проговорил Арчер Ферфакс, подвинув дочь плечом и войдя в дом.

— Мамы нет дома, — бесцветным голосом уведомила его Ромилли.

— А куда же она подевалась? Где ей еще быть, как не дома?

— Она уехала по делам.