— Тут немножко… пятнышко… Ложка, знаете, дернулась… томат… Совершенно случайно, — зардевшись, начал оправдываться Кумбарович. — Можно ластиком… Привычка, знаете, за обедом читать…

Незнакомец как загипнотизированный глядел на пятно и никак не реагировал на речь Кумбаровича.

— Ах ты, елы-палы! Чуть свою станцию не проехал, — находчиво выкрикнул Кумбарович, подхватил свой потрепанный портфель и выскочил в отворившуюся дверь вагона, унося в потной ладони неожиданную добычу.

Глава 2

Оперативное совещание

Если бы Борис Кумбарович был повнимательнее и сообразил, какую ценность на самом деле представляет его небольшая статейка именно для Ильи Артамоновича Филимонова, он ни за что не стал бы так поспешно ретироваться с жалкими пятьюдесятью долларами, а пожалуй, задержался бы в вагоне и поторговался с незнакомцем, крепко поторговался… Запросто мог бы выручить долларов эдак двести-триста, а то и больше…

Впрочем, с другой стороны, если бы он знал, с каким страшным человеком свела его судьба, он ни за что не вошел бы в этот вагон, а переждал бы два-три поезда, прежде, чем продолжить свой путь. А то и вовсе поднялся бы наверх и поехал на троллейбусе, пряча свой злополучный журнальчик в самом сокровенном отделении портфеля.

Вечером того же дня в неприметном особнячке, обнесенном глухим бетонным забором и расположенном в глубине Измайловского парка, произошло нечто вроде небольшой читательской конференции. Обсуждалась именно статья Бориса Кумбаровича «Золото партии». Нельзя было назвать это обсуждение бурным и оживленным, ибо присутствовало на нем всего только три человека, да и сама дискуссия развивалась не совсем обычно и только в конце разговора тема прозвучала в полный голос и вещи были названы своими именами.

Илья Филимонов, еще в метро бегло и жадно ознакомившись со статьей, войдя в свой рабочий кабинет, приказал охраннику никого к себе не впускать, сел за стол и прочел ее дважды, теперь уже более внимательно и критически, кое-что отчеркивая карандашом и ставя на полях галочки и восклицательные знаки. Во время чтения он несколько раз в одних и тех же местах удовлетворенно прищелкивал пальцами, потирал руки и качал головой. Затем встал и принялся в задумчивости расхаживать по кабинету. Наконец, снова вернулся к столу, склонился над раскрытым журналом и рассеянно глядя на жирное оранжевое пятно, тихо и не совсем уверенно сказал вслух:

— Кажется, перспектива есть … — и тотчас добавил голосом твердым и решительным: — Да! Есть!

Он усмехнулся, вспомнив, какими окольными путями привел его случай на эту встречу в метро, какими громоздкими декорациями обставил сцену. Поистине, три классических единства — единство места, времени и действия… Он, Филимонов, привыкший ездить исключительно на «мерседесе», едва ли не впервые за последние полгода попал в подземку. И надо же было судьбе так устроить, чтобы машина сломалась в двух шагах от входа в метро и он, подняв уже руку, чтобы остановить такси, вдруг отчего-то передумал и стал спускаться вниз вместе с обычным народом. Но ведь надо же было еще сесть в нужный вагон и именно в ту минуту, когда там находился этот баран со своей статьей…

Но и это ничего бы не значило, если бы буквально накануне телохранитель Клещ не рассказал ему в сауне историю, над которой в ту минуту Филимонов только добродушно посмеялся. Теперь же эта история и журнальная статья сошлись вдруг, как две половинки магнита, разлом к разлому, и сцепились в единое целое. Многое, конечно, еще шатко и неопределенно, многое предстоит еще выяснить, над многим основательно подумать, но…

— Есть перспектива, — еще раз повторил Филимонов и, выглянув из кабинета, поманил к себе Клеща.