Это был Освальд. Узнав ее, он снова выпрямился, его тонкое лицо озарилось застенчивой улыбкой. Освальд подошел к Анджелине и произнес негромким голосом:

— Я хотел проверить, не мешает ли Рольфу шум, доносящийся со двора.

Анджелина понимающе кивнула, хотя она никак не могла успокоиться после пережитого волнения.

— К сожалению, когда начнется стрельба, он наверняка проснется.

— Да, вы правы.

— А вы уверены, что он все еще спит?

Прежде чем Освальд смог ответить, в комнате, из которой они только что вышли, прозвучал хрипловатый и довольно едкий голос.

— Нет, не сплю и уже давно, с тех пор, как эти орды топочущих сапогами дикарей столпились где-то во дворе, а какие-то конспираторы зашептались где-то здесь поблизости, во мраке. Так что или идите и прекратите весь этот шум, или подойдите сюда и объясните, что происходит. Но только ради Бога не ведите себя, как у одра умирающего!

Анджелина сразу же направилась в спальную комнату. Освальд немного замешкался, чтобы забрать свечу с каминной полки, и тоже последовал на зов принца. Поставив деревянный подсвечник на табуретку у постели Рольфа так, чтобы свет не бил ему в глаза, Освальд начал подробно докладывать ему обо всем происшедшем за то время, пока тот спал.

Когда он закончил, Рольф продолжал еще какое-то время смотреть на него остановившимся взглядом, что-то быстро обдумывая и соображая.

— Каковы наши шансы на успех? — коротко спросил он, наконец.

— Самые минимальные, если они вообще существуют.

— А твои соображения по этому поводу?

— Я думаю, нам надо ждать более благоприятного расклада сил. И потом, если бы ты мог возглавить нас… — быстро сказал Освальд.

— Надеюсь, на твое мнение не повлияли мои нынешние обстоятельства. Заметь, пять свободных от пут воинов представляют для пленного предводителя намного большую ценность, чем та же самая верноподданная сила, но в оковах.

— Это без сомнения так. Но Мак-Каллаф ждет от нас как раз какого-нибудь хитроумного трюка и будет начеку. И как это ни противно, нам придется разочаровать его, боюсь, мы вынуждены будем это сделать. Зато следующий раз он будет менее бдительным.

— Вы что же, намереваетесь усыпить его бдительность ценой своего позора? Или вы хотите внушить ему страх и уважение своим военным искусством?

— Думаю, и то и другое, — сказал Освальд улыбаясь.

В их коротком разговоре Анджелина не уловила скрытого недоверия или особого доверия друг к другу, а только определенное уважение к противоположному мнению. Анджелина не могла удержаться, чтобы не взглянуть еще раз пристально на Освальда, когда он пожелав спокойной ночи, направился к выходу, собираясь присоединиться к остальным телохранителям.

Конечно, причина его появления в спальной могла быть именно та, которую он назвал, — а могла быть и совсем другой. Под подозрением находились все.

Когда Анджелина снова обернулась, Рольф лежал с закрытыми глазами. Его дыхание было учащенным и поверхностным, как будто этот короткий разговор стоил ему огромных усилий. Он был все еще в сильном жару, о чем свидетельствовали потрескавшиеся сухие губы; его черты заострились, сделав лицо утонченным и почти хрупким, глаза запали, а высокие славянские скулы выступили еще отчетливее; шелушащаяся кожа, на которой проступили все изъяны — приобрела болезненный оттенок. Руки принца неподвижно лежали поверх одеяла, сильные тонкие пальцы были безвольно разжаты, на одном из них тускло поблескивал старинным золотом перстень с изображением волчьей головы. Анджелина не покинула комнату, а Рольф этого даже не заметил, он вообще не реагировал на окружающее, хотя Анджелина подошла вплотную к кровати. Похоже, он незаметно впал в полубессознательное состояние.