|
Позже, когда вас заметили на тропе, я решил, что второй женщиной был переодетый слуга, который или прошел вперед, делая разведку и расчищая вам безопасный путь, или пустился наутек при нашем приближении, незамеченный нами. Во всяком случае, меня мало интересовала вторая женщина, поскольку я думал, что вы — то есть Клэр — в моих руках. Вы доказали мне, что я ошибался в своих расчетах, но вот какие интересные вопросы возникают в связи со всем сказанным мной: где вторая женщина? Была ли она на самом деле горничной? Находилась ли она вообще с вами в тот момент, когда мои люди заметили вас? Или, может быть, этой второй женщиной и была Клэр? Может быть, вы проводили ее из дома матери темной ночью в какое-то убежище, а затем повернули к дому, возвращаясь той же дорогой?
Анджелина встревожилась. Пытаясь скрыть свое замешательство за холодным безразличным взглядом, она сказала: — Надеюсь, Ваше Высочество, вы не ожидаете, что я стану подтверждать или опровергать это? — Думаю, в настоящих обстоятельствах, — сказал он, хмуря брови, — было бы уместнее с вашей стороны называть меня Рольфом. И, конечно, я не ожидаю от вас откровенности. Но все же fortuna favet fortibus. Латынь входила в круг наук, которые изучала Анджелина. — Фортуна, может быть, и благосклонна к дерзкому, Ваше Высочество, но чтобы найти ту, которой здесь и в помине нет, одной дерзости недостаточно. — Возможно, это и так. Но я не стану лишать моих людей развлечения — охоты на Клэр. Видя, что Анджелина не отвечает, принц потянулся через нее к столику, чтобы поставить чашку. Она инстинктивно отпрянула от него, насколько могла позволить спинка кровати. Он посмотрел на Анджелину, причем хмурое выражение его лица сменилось усмешкой. Рольф уперся одной рукой на кровать, а другой стянул простыню, прикрывавшую ее грудь, обнажая молочно-белую кожу Анджелмны. — Я вам разрешил называть меня по имени, но до сих пор не слышал его из ваших уст. — Мне… мне вообще нет нужды обращаться к вам. — Я понимаю, вы хотите таким образом установить дистанцию между нами. Но я не разрешаю вам делать это! Я приказываю вам называть меня по имени. Он склонил голову и коснулся губами ее ключиц, продвигаясь вниз к ложбинке между округлыми холмиками ее прекрасной формы груди. — Но какая на самом деле разница, — возразила она, затаив дыхание от его близости, — как я вас называю? — Я привык, чтобы мне беспрекословно повиновались и не потерплю ничего другого. Когда она ощутила его теплое дыхание на самой чувствительной точке груди, она положила ладонь ему на голову, зарыв пальцы в мягкие волнистые волосы. — Тогда вы неисправимо испорчены. — Я не понимаю, вы что, перечите мне, радея о спасении моей души или пытаясь уязвить своим упрямством мое самолюбие? Он не подавал вида, что ощущает подергивания ее тела. Прикосновение его теплого языка раздражало нервные окончания на ее коже. В то время как Рольф все ниже стягивал с нее простынь, другой рукой он поглаживал плоский живот Анджелины, скользя дальше по соблазнительной линии ее бедра. В это время раздался стук в дверь. Анджелина издала вздох облегчения. — Там… там кто-то стучит. — Это всего лишь Сейрус, — ответил принц спокойно, не прекращая своей ласки. Стук повторился. — Ну, пожалуйста, пожалуйста, Рольф! Он поднял голову, снова накрыл Анджелину простыней и сел на свою половину кровати, явно недовольный, что их прервали. — Парень, — произнес он с кислой улыбкой, испытывая сильную досаду, — слишком хорошо вымуштрован. Сейрус притащил большую медную лохань, а затем горячую воду для купания. Похоже, этот ритуал был здесь ежедневным, так как Анджелина не слышала, чтобы принц давал какие-нибудь распоряжения. |
