— Сейрус будет стирать ваше платье, — довольно равнодушно отозвался принц.

— Я знаю, и он очень старателен, но мое платье порвано во многих местах и скоро превратится в груду тряпья.

— Выход из этого затруднения совершенно очевиден.

Она взглянула на его вновь склонившуюся над столом золотистую голову.

— Но не для меня!

— Я разрешил вам пользоваться моей библиотечкой, теперь я великодушно предоставляю вам право пользования моим гардеробом, тем более что вы уже наложили на него руку. Чего же вы еще хотите?

— Как?! — начала было Анджелина и запнулась, бросив взгляд на свою белую рубаху. — Эту одежду принес мне Сейрус! Я думала, что она принадлежит ему.

— О нет. Хотя и жаль. В одном из его одеяний вы вряд ли рискнули бы выйти из комнаты на люди.

Трясущимися пальцами Анджелина принялась развязывать тугой узел на кушаке.

— Тогда я отказываюсь от этой одежды!

— Отказываетесь? — он покачал головой, насмешливо глядя на нее. — Ваше решение просто интригует меня.

И когда ее движения замерли, он добавил:

— Я уже обдумывал этот вариант: нагота как средство удержать вас в комнате, взаперти, в мое отсутствие.

— Вы что?! — гневно воскликнула она.

— Нет, я отказался от этой мысли из-за невозможности практического воплощения ее в жизнь. Первый камень преткновения — холодная погода: здоровый пленник причиняет меньше хлопот, чем больной, простудившийся от сильного переохлаждения. Второе возражение — сознание того, в каком виде вы здесь совсем близко от них находитесь, возбудит умы моих людей, впрочем, не только и не столько их умы… Они и так вне себя от одного факта вашего присутствия, от ваших сладких дразнящих улыбок и вызывающей грации, от того, что вы — рядом, но вне пределов их досягаемости. Искушать их в этом смысле и дальше значило бы подбивать на открытый мятеж. Во всяком случае, я так полагал. Полагал, пока не понял, что именно этого вы и добиваетесь.

Мысли, рожденные разыгравшимся воображением Рольфа, были отвратительны.

— Вы хорошо знаете… — начала она, но вдруг замолчала и резко отвернулась от него.

Конечно, он все прекрасно знает! Он преследовал, как всегда, определенную цель: запугать ее, вселить в нее мысль о двусмысленности ее положения. И ему это вполне удалось, но она, Анджелина, не должна выдавать свой ужас и омерзение, которые вызывали в ее душе слова принца.

Анджелина облизала пересохшие губы.

— Думаю, что едва ли одной из ваших рубах будет достаточно, чтобы надежно укрыть меня от возможных посягательств ваших людей, на что вы так упорно намекаете. И потом, как я к сожалению слишком поздно узнала, мужчин чаще всего провоцирует такая малость, такой пустяк…

— Совершенно верно, — он быстро поднялся из-за стола, поддавшись внезапному порыву, и двинулся к ней. — Иногда достаточно лишь простого намека на наготу женщины — и все, эту мысль уже трудно вытравить из сознания.

Анджелина так и не узнала, зачем он встал и что хотел сделать, потому что, когда Рольф приблизился к окну, где она стояла, его внимание сразу же привлекли силуэты скачущих во весь опор всадников, вынырнувших на открытый участок дороги из тени леса. Их было двое. И то, что Рольф тотчас узнал их обоих, ясно читалось на его лице. Он схватил Анджелину за руку и рванул от окна, прежде чем она хоть что-то поняла и могла на это отреагировать. Но в сознании Анджелины все же невольно запечатлелись образы мельком увиденных всадников. И она тоже узнала их.

Первым скакал Мейер, возвращаясь домой. А за ним — Андре Делакруа.

Глава 6

Глаза Рольфа пылали мрачным огнем, выражение насмешливости в них уступило место жесткой решимости.

— Только пикнешь или закричишь, чтобы привлечь внимание, и тебе придется идти за его катафалком.