Действительно, со дня ее последнего визита сюда ничего не изменилось. Коробки и ящики хранились по прежней схеме, да и площадка никуда не исчезла. Однако сегодня, попав на нее, женщина не испытала привычного облегчения.

Потому что то, что ожидало ее на площадке, было хуже любых узких коридоров.

Арина всегда боялась мертвых людей. Настолько, что даже на похоронах старалась не смотреть в сторону гроба – ей становилось дурно. Если крови было больше пары капель, у женщины начиналась истерика.

А уж здесь лимит в пару капель даже не обсуждался! На грязном полу давно образовалась солидных размеров багровая лужа, которую пополняли тонкие струйки, текущие сверху. Возможно, это означало, что все произошло недавно. Арина была не в том состоянии, чтобы размышлять об этом.

Металлический крюк, предназначенный для перемещения тяжелых ящиков, прошил грудную клетку мужчины насквозь. Сторож, подвешенный в паре метров над полом, напоминал марионетку, беспомощно повисшую на веревочках. Женщине казалось, что его застывшие, налитые кровью глаза смотрят прямо на нее…

Только об этом Арина и успела подумать, теряя сознание. Страха, что убийца все еще здесь, почему то не было.

* * *

Все как то сразу стало по другому. Как это было после смерти отца, но теперь – наоборот: жизнь изменилась к лучшему.

Первые месяцы после похорон Максим вообще не знал, что делать, как быть дальше. Все плыло в тумане, застрявшем у него в голове. Он забросил учебу, потому что это казалось ненужным. Долгое время он не делал вообще ничего – и это стало контрастом по отношению к его прошлой насыщенной жизни.

Потихоньку онемение проходило, но ясности не добавилось. Он вдруг обнаружил, что Нина правит бал. До этого ее вообще не было в его жизни! С запозданием Максим понял, что отец просто ограждал его от сестры, зная, что она собой представляет.

Парню не нравилось то, что она творит. И с каждым месяцем все больше. Но помешать ей и уж тем более – остановить он не мог. Ему пришлось временно смириться со своим положением, наблюдать и плыть по течению.

А потом действовать. Тогда было страшно, зато к каким переменам это привело! Максим позволил себе улыбнуться, да и то только потому, что знал – его никто не видит. Ранним утром после Нового года вряд ли кому то захочется побродить по дому.

Дому, полному людей… И не каких то посторонних, как бывало, когда отец селил у себя нагрянувших партнеров по бизнесу. Нет, Максим лично знал каждого, с кем встретил праздник. Нельзя сказать, что он проникся безумной любовью ко всем этим людям и всех в члены семьи записал. Он лишь не мог отрицать, что после стольких лет фактического одиночества приятно было почувствовать, что кому то есть до него дело.

Хотя палка, как водится, о двух концах. С появлением близких людей пришел и страх, что Нина причинит им вред. То, что она будет за ним охотиться, это сто процентов – он ведь ей столько планов испортил, она не простит! Но с угрозой собственной жизни Максим еще мог мириться. А если кто то пострадает из за него… как тогда быть?

И снова он не знал, что делать. Прогнать их он бы никогда не решился, слишком страшно одному. Да они и не уйдут. А прятаться за их спинами – несправедливо и унизительно!

Та еще дилемма! Но праздничным утром можно о ней не думать.

Он спустился на первый этаж. В просторной гостиной, совмещенной со столовой, стояла трехметровая елка. Ее украшали дорогие игрушки из фарфора, хрусталя и бисера. Когда то их подарили отцу; Максим был равнодушен к подобным безделушкам. Однако теперь ему приятно было передать все это гостям, позволить вот так отмечать праздник.