Вопли жрецов, шокированных поступком своего принца, очень скоро потонули в криках восторга — Гектор один на один схватился с пришлыми богами и победил их! Олимпийцы на стороне троянцев! Радость и ликование захватили Илион и воодушевили каждого.

Гектор не возражал против такой интерпретации событий, хотя про себя изрядно сомневался в божественной природе незнакомцев. Ему казалось, что пьяные чужаки завладели оружием Зевса по какому-то недоразумению. Если и было в них что-то от божества, то, в лучшем случае, от отпрыска какого-нибудь не просыхающего сатира, повалявшего в кустах глуповатую крестьянку. А уж когда один полез со своими грязными приставаниями к его любимой жене Андромахе, Гектор и вовсе потерял терпение. В общем, если это и были боги, то не самые любимые Громовержцем, потому что молния с Олимпа так не испепелила принца на месте. Зато боевой дух его войск вознёсся на небывалую высоту. И талантливый полководец лучше других понимал, что этим преимуществом нужно воспользоваться как можно скорее — боевой дух, как и хмель, выветривается довольно скоро.

Вид Ильи, открывшего дверь примчавшемуся к нему на всех парах Тарасу, так поразил стажёра, что он даже на миг замешкался. Тёмные, почти чёрные круги под глазами, осунувшееся лицо, нервные, дёрганые движения, мокрый лоб и нездоровая бледность, заметная даже сквозь сильный загар — казалось, Илья болел не первую неделю. И зрачки — сжавшиеся в булавочные головки зрачки…

— Чего тебе? — сипло спросил он, не приглашая войти.

— Ну, — растерялся Тарас, глядя на пошатывающегося от слабости конквестора, и бессознательно прижал к себе драгоценную папку. — Это… Ян Сергеич звонил, говорит, ты срочно нужен в Трое.

Илья несколько мгновений смотрел словно сквозь стажёра, а затем вдруг метнулся вглубь квартиры.

Тарас нашёл его в туалете, в обнимку с унитазом, и даже подумал было про себя: «Это ж как надо было напиться!», но тут же нахмурился. Насколько он успел понять за время своего недолгого пребывания в «Бастионе», таких вредных привычек ни за кем из конквесторов не водилось, все они были людьми ответственными и крайне дисциплинированными.

— Съел что-то не то? — участливо осведомился Тарас, присаживаясь рядом с Ильёй на корточки. — Отравился?..

— Нет.

— Тогда что?

— Похоже, заболел.

Тарас несколько мгновений смотрел на Илью, которого вдруг начала бить сильная дрожь, а потом нерешительно произнёс:

— Так тебе, наверное, в больницу надо.

Илья промолчал.

Стажёр сглотнул. В инструкциях Яна Сергеича ничего про больницу не говорилось. Зато про «привози любой ценой» он хорошо помнил… И что же теперь, Илью вот такого вот полуживого к проходу тащить? Да в этом состоянии он не то, что на подвиги, которых, без всякого сомнения, требует ситуация в Трое — он на простую пешую прогулку не способен.

— Чего приехал-то? — вывел его из задумчивости голос Ильи.

— Ян Сергеич звонил, велел срочно тебя привезти к проходу.

Илья откинул голову назад, прикрыл глаза и с трудом попросил:

— Слышь, у меня в кармане куртки таблетки. Принеси, а?

Тарас послушно отправился в прихожую и зашарил по карманам валяющейся на полу куртки.

— Быстрее! — прикрикнул Илья, а потом выхватил баночку из рук вернувшегося стажёра, схватился за крышку и торопливо рванул.