– Но ведь мой клиент сидит незаконно. Зачем же он будет сидеть? – продолжал я наступление.

Вероятно, Ильдар понял, куда я клоню, и тут же вмешался в разговор.

– Можно уточнить? – спросил он.

– Да, конечно, – ответил следователь.

– Я понимаю так, что вы сейчас на основании моих показаний возбудите уголовное дело.

– Нет, дело уже возбуждено.

– По крайней мере, вы будете арестовывать фигурантов, так я понимаю?

Следователь пожал плечами:

– Может быть, и так…

– После того как вы их задержите, что будет? Меня снова в зону повезут?

– Нет, в зону вас больше не повезут. Вы останетесь здесь до определенного времени. Затем, когда будут окончательно собраны доказательства того, что вы – жертва фабрикации незаконного дела, естественно, состоится заседание суда, и суд на основании этого решения отпустит вас на свободу. Еще я должен сказать, что если мы задержим этих людей, то вы должны будете участвовать в очной ставке и обвинить их.

– Так вот что я хочу сказать, – продолжил Ильдар. – Я не буду участвовать в очной ставке до тех пор, пока меня не освободят.

– Хорошо, – сказал следователь. – Давайте вот что сделаем. Мы не будем устраивать тут торговлю, мы не на рынке. Состояние ваше я понимаю. Вы даете показания на очной ставке, а мы выносим постановление о направлении дела в суд на пересмотр по причине фальсификации данных уголовного дела. Если суд решит освободить вас, а я думаю, что решит, то мы вас освободим. Единственное – нужно будет продумать форму вашей защиты. Ведь пока эти люди будут находиться под следствием, то их друзья, а их немало, разве не захотят как-то повлиять на вас, чтобы вы отказались от своих показаний, или, не дай бог, конечно, просто убрать вас? Как вы считаете? – Следователь посмотрел на меня, ища поддержки.

Я кивнул головой:

– Да, они могут пойти на это.

– Знаете, сколько им светит? Двадцать – двадцать пять лет, если, конечно, мы докажем, что это была устойчивая преступная группировка, то есть подходящая под определение преступного сообщества. А там статья – от двадцати и выше. Вы думаете, они в этом случае не пойдут на крайние меры против вас?

Ильдар понимающе кивнул головой.

– Но и вы меня поймите, – сказал он. – Я незаконно осужден, я ведь ничего не нарушал, никакого оружия не перевозил. Почему я должен сидеть в Лефортове?

– Хорошо, – решил следователь, – я постараюсь в ближайшее время…

Тут Наиль поднялся со стула и, подойдя к Ильдару, неожиданно положил ему руку на плечо.

– Ильдар, – сказал он, – ты не волнуйся. В ближайшее время мы возьмем их тепленькими, отработаешь очную ставку с ними, изобличишь их, и все, гуляй, я тебе это обещаю! – И добавил что-то на татарском языке. Ильдар улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, – проговорил он, – я тебе верю.

Я понял, что между Наилем и Ильдаром уже установились теплые отношения. Бог с ними, главное, чтобы клиенту было хорошо…

Вскоре допрос был закончен. Я покинул следственный изолятор.

Но я не был удовлетворен концовкой разговора. Мне необходима была ясность перспективы в отношении моего клиента. Я достал мобильный телефон и набрал номер Наиля.

– Наиль, ты скоро освободишься?

– Уже иду к проходной. Сейчас поговорим, подожди меня.

Вскоре из дверей КПП показался Наиль. Он подошел ко мне и положил руку на плечо.

– Что ты гонишь, не понимаю! Все будет нормально, я тебе точно говорю! – сказал он.