Покровский снова поднял трубку телефона и набрал внутренний номер кабинета своего делового партнера Юрия Григоряна. Он тоже располагался на втором этаже особняка, но в другом крыле. Юрий Григорян был на пару лет моложе Покровского, и в их совместном бизнесе его роль была чуть менее значима. По умению стратегически мыслить и по связям в верхах Григорян уступал Покровскому и, понимая это, чаще всего сосредоточивался на непосредственном руководстве фирмой «Росфинпром».

Их совместная деятельность продолжалась уже девять лет, и судя по успехам в делах этот альянс себя оправдывал. Возникающие за это время разногласия всегда преодолевались путем переговоров и убеждения партнера в правильности того или иного шага. Но по мере продвижения Покровского в политику отношения между партнерами становились все хуже, они все реже приходили к полному согласию как по текущим делам, так и по перспективным направлениям развития бизнеса. Последний конфликт тянулся дольше всех предыдущих, и как ни пытался Покровский убедить Григоряна в правоте предлагаемых решений, достичь договоренности никак не получалось.

– Юрий, ты домой не собираешься? – спросил Покровский, когда Григорян ответил ему.

– Нет, я еще поработаю часок, – Григорян происходил из семьи московских армян, уже несколько поколений ее жили в столице, поэтому характерный акцент совершенно отсутствовал в его речи.

– Похвальное трудолюбие, – улыбнулся Покровский. – А я вот уже собираюсь, время девять, а завтра у меня тяжелый день.

– Поезжай отдохни, приятного тебе вечера и спокойной ночи, – пожелал в ответ Юрий.

– Вечер был бы действительно приятным, если бы ты дал положительный ответ по интересующему меня вопросу, – произнес Покровский.

– Послушай, Константин! – с неожиданной горячностью заговорил Григорян. – Если бы я принял решение, то сообщил бы тебе об этом сам… Но я еще ничего не решил и не собираюсь сейчас говорить с тобой на эту тему.

– Ну, хорошо, не будем сегодня об этом, – устало произнес недовольный Покровский. – Но помни, времени остается немного, тянуть дольше нам с тобой не позволяют обстоятельства.

– Они у нас с тобой разные – и обстоятельства, и дела, – отрезал Григорян и бросил трубку.

Константин Сергеевич поднялся из-за стола и, нервно пройдясь по кабинету, остановился у окна. Начавшийся снегопад словно вывесил за окном прозрачнейшую белую пелерину, и внутренний двор особняка быстро покрылся тонким снежным покровом.

– Ладно, хрен с тобой, упрямая рожа, – наконец вслух произнес Константин Сергеевич. – Все равно этот вопрос мы решим по моему… Пора ехать домой.

Покровский нажал на панели телефона кнопку громкой связи и скомандовал:

– Саша, готовь машину, мы едем.

Через три минуты он, уже одетый в длинное пальто, шел по коридору офиса в сопровождении личного охранника Александра. Они спустились по лестнице в вестибюль и повернули к черному входу, ведущему во двор. Первым на уличную лестницу вышел Александр и предупредил Покровского:

– Константин Сергеевич, будьте осторожны, снег еще не убрали, поэтому здесь скользко. Держитесь за перила.

Покровский, осторожно ступая по ступенькам, направился к стоящему недалеко от лестницы «Мерседесу», задняя дверца которого была уже открыта Сергеем, еще одним охранником.

Константин Сергеевич уже миновал половину ступенек на лестнице, как вдруг услышал резкий оглушительный хлопок, донесшийся откуда-то снизу и сзади, из-за спины.