– Еще не совсем то, что надо. – Он схватил ее за талию.

– Не знаю. Клянусь. Он просто позвонил. Сказал, что я должна сделать и переслал деньги по почте. Наличные. Кэм сел на корточки рядом с ней. – Мне нужно имя.

– Я знаю только имя Биффа. Он был моим клиентом, как я уже говорила. Отодвинувшись назад, она прислонилась спиной к стене. – Пару лет назад он рассказал мне об этом, ну, о чем-то вроде клуба. Сказал, что они мне заплатят пару сотен за одну ночь. Ну, я и пошла.

– Куда?

– Не знаю. – С широко открытыми глазами она оперлась о локоть. – Клянусь, я не знаю. Мне завязали глаза. Все было очень странно, понимаешь? Бифф заехал за мной, и мы поехали за город. Там он остановился, завязал мне глаза и мы поехали дальше. Потом немного прошли пешком. Куда-то в лес. Он не снимал с меня повязки, пока мы не пришли на место. Там они совершали всякие свои ритуалы. Ну знаешь, сатанизм и все такое. Но в основном, просто собралась компания мужиков для секса и чтоб немного пощекотать нервы.

– Как они выглядели?

– Они были в масках. Все время. Кроме Биффа, я никого не знала. Все было как-то странно, но они здорово платили. Я ездила туда каждые два месяца.

– Ладно, Мона. – Он помог ей встать, хотя она и отшатнулась. – Давай присядем. Сейчас ты мне все об этом расскажешь.

Огромная скульптура, над которой она работала, так и стояла на дорожке. Как знак. Проходя мимо, люди задерживались и делились сегодняшними новостями. Мин Атертон даже сфотографировала скульптуру Полароидом и показывала снимки в парикмахерской у Бетти.

Мэр специально созвал собрание горожан и объявил о награде. И какую же волнующую речь он произнес, вспомнилось Элис. О том, что надо беречь близких и помогать соседям. Мэр мог говорить не хуже странствующего проповедника. Из собравшихся в ратуше вряд ли кто-нибудь мог сдержать слезы.

За исключением шерифа. Глаза его были сухими. И измученными, как ей теперь показалось. Было очевидно, что он почти не спал и не ел за те шесть дней, что Клер пропала. Под конец собрания он встал, чтобы ответить на вопросы горожан и репортеров, заполнивших небольшой зал. Там были не только местные журналисты, отметила Элис, а и репортеры из больших городов, Вашингтона, Нью-Йорка, Филадельфии.

Намочив тряпку под краном, она выжала ее, чтобы протереть стойку. Погода стояла жаркая и безветреная, температура воздуха больше подходила для августа, чем для июня. Но никто и не подумал о том, чтобы включить кондиционер. В доме остановились мать Клер с ее новым мужем и супруги Ле Бо. Никто не жаловался на жару.

Она взглянула на Блейра и ощутила к нему какие-то родственные чувствва, вытеснившие давнишнюю влюбленность.

– Я могу приготовить тебе что-нибудь поесть, – предложила она. – Может, сэндвич или немного супа.

– Спасибо. Может быть, позже. Я думал, что Анжи и Жан-Поль уже должны бы вернуться.

– Они скоро будут. – Она повесила тряпку на край раковины. Она чувствовала полную беспомощность оттого, что не могла ничем помочь, кроме как предложить Сэндвич или готового цыпленка с рисом. – Не годится ничего не есть. Я могла бы что-нибудь приготовить. Когда вернутся остальные, все будут так голодны.

Он было огрызнулся, но во время остановился. Она была такая же возбужденная и измученная, как и все они. – Отлично. Это будет отлично. – При звуке мотоцикла они оба бросились к гаражу. Не успел Кэм слезть с мотоцикла, как Блейр уже стоял рядом с ним.

– Есть новости?

– Нет. – Кэм потер утомленные глаза и перекинул ногу через сиденье.