«Наваждение какое-то», – подумал жрец и сделал незаметный знак рукой, подзывая к себе воинов и молодых служителей: кто его знает, зачем пожаловал нежданный посетитель.

– Я не так опасен, как ты думаешь, – немедленно отреагировал тот, хотя вроде жеста жреца увидеть не мог. – Во всяком случае, я не опасен здесь. Поэтому слуг можешь не звать, но... если тебе так будет спокойнее, то я не возражаю – зови. Это ничего не меняет. Слушай меня внимательно: мне нужно срочно увидеться с Каэтаной.

– Она об этом знает? – спросил жрец, усмотрев в паломнике личность неординарную.

– Нет.

– А, значит, ты пришел искать Истину? – сказал Нингишзида как можно более официально, стараясь совладать с паникой и проигнорировать слова странного человека.

Все-таки не слишком многие были осведомлены о том, что пришедшая на Шангайскую равнину в день великой битвы с Новыми богами женщина и Интагейя Сангасойя, Суть Сути и Мать Истины, – это одно и то же лицо.

– Я ищу не Истину и не ее богиню. Великая Кахатанна пусть помогает другим – честь ей за это и хвала, но мне она помочь не сможет. Я ищу именно Каэтану. Тебе понятно, сморчок?

А вот сморчком Нингишзиду называть не следовало никому: ни неизвестным посетителям, ни верховным богам, ни духам, ни демонам. Он никогда и никого не боялся, только вот сейчас не знал, как поступить.

Жрец не мог ни повернуться и уйти, оставив грубияна разбираться, как захочет, в его собственных проблемах, ни идти к Каэ – ему ужасно не хотелось выполнять просьбу странного существа. А причины для отказа нашлись быстро и в большом количестве: нельзя было исключить возможность того, что этот человек мог оказаться очень и очень опасным. И хотя враги проникали в Сонандан довольно редко, в последнее время мир изменился не в лучшую сторону.

– Что тебе нужно от богини? – спросил Нингишзида. – я ее верховный жрец и готов помочь тебе, скажи только в чем. Мы все здесь служим Интагейя Сангасойе, и если ты не хочешь говорить со мной, побеседуй с любым из жрецов Кахатанны, а уж они решат, сможешь ли ты увидеться с Великой Богиней. Ты заходил в храм? Называл имя?

– Мне не нужен храм, мне не нужны ответы на незаданные вопросы...

Ищущего, если он уже пришел в Сонандан, не изгоняют из храма Истины, даже когда его внешность или манера поведения не нравятся кому-нибудь из служителей.

«А жаль», – свирепо подумал про себя Нингишзида, решая, как быть.

И тут произошло первое чудо сегодняшнего дня (удивительный паломник при всей своей необычности на чудо все-таки не тянул).

Жрец поднял голову и увидел прямо перед собой расплывчатые фигуры трех полупрозрачных монахов, активно кивавших головами, советуя ему соглашаться. Монахи эти заставили Нингишзиду глухо застонать.

Сонандан никогда не был обычным государством, в котором жизнь текла серо и буднично. А с появлением Каэтаны здесь и вовсе началось светопреставление.

Так, однажды Нингишзида заметил в парке три бесплотных, бестелесных сущности, более всего похожих на монахов неведомо какой церкви, которые, оживленно переговариваясь, прошли прямо сквозь него. Затем опомнились, остановились и вежливо раскланялись, прижимая руки к груди в одинаковом жесте. Верховный жрец не знал, как расценить это событие – как еще одно явление гостей Суть Сути или как обычную галлюцинацию, на которую вполне имел право после всего, что ему довелось услышать от своей богини. К тому же постоянное ее пребывание в мире людей несколько выбило уравновешенного прежде жреца из колеи. В самом деле, когда ты идешь по парку, а в десяти шагах от тебя сама Воплощенная Истина кормит черепах в бассейне прозаическими червями, поневоле станет не по себе. А отсюда и до галлюцинаций не очень далеко.