— Как вы можете так говорить? — тихо произнесла она.

— А почему бы и нет? Люси повезло. Какие волнения будут у нее в будущем? Какие проблемы когда-нибудь затемнят ее мозг? Какие неприятные чувства она испытает когда-нибудь? Какие неудачные замужества ее ждут? Я скажу тебе, Тамара. Никаких! Ничего! И я думаю, что это достаточно важно!

Тамара сдвинула брови. На лице ее появилось недоверчивое выражение.

— Вы не можете всерьез так считать!

— Почему?

— Но ведь каждый удар, который наносит жизнь, должен быть чем-то восполним — чем-то приятным и хорошим. Или вы не знаете этого?

Росс посмотрел на нее насмешливо:

— Ах вот как? А как вы думаете, где же тогда мои «приятности»? Насколько мне известно, я перенес целый ряд ударов, и, если я позволю моей матери добиться того, чтобы Люси получила образование, я просто своими руками вырою себе могилу!

Тамара позволила себе ласково погладить девочку по голове. Волосы Люси были густыми и мягкими, как у Росса, и вились крупными кольцами. Она пригладила два завитка за ее ушками, похожими на маленькие раковины, и увидела, что девочка с любопытством наблюдает за ней. Она была прелестной! Сердце Тамары дрогнуло. Ей так вдруг захотелось схватить ее в объятия, прижать к себе и утешить хоть немного то горе, которое она сама испытывала в течение всех этих лет. Дитя было плотью и кровью Росса, и она уже любила девочку. Любила? Тамара почувствовала, как в ее сердце что-то сжалось. Нет, это не то слово! Девочка ей нравилась, она хотела ей помочь, ей было ее жаль, но она же не могла ее любить!

Внезапно она заметила, что Росс наблюдает за ней, за тем, как меняется выражение ее подвижного лица. Она посмотрела на него и сказала:

— Что бы вы ни решили в отношении себя самого, вы не имеете права лишать Люси воспитания, которое она должна получить, и нормальной жизни, которую она может вести. Разве вы хотите лишить ее всего того, чем обладают другие дети? Разве вы не хотите, чтобы она выросла и превратилась в прекрасную молодую женщину, которая в один прекрасный день выйдет замуж, а потом родит своих детей?

— Нет! — отрезал Росс.

— О, да вы просто эгоист! — выдохнула взбешенная Тамара. — Вы не в состоянии понять, что лишаете ее жизни.

— Это всего-навсего твоя точка зрения! — холодно возразил Росс и направился к двери. — Я пойду и найду Хеджеса, чтобы он приготовил тебе чай перед тем как ты уедешь!

— Мне ничего не нужно! — крикнула Тамара сердито, но Росс уже закрыл дверь.

Люси продолжала оставаться рядом с ней. По-видимому, Тамара ей нравилась, и, трогая пальцами ее часы-кулон, она касалась ее волос и платья, рассматривала книгу, которую Тамара держала в руках. Тамара была расстроена. Она не имела ни малейшего понятия о том, как учат детей с таким недостатком, как у Люси. А может быть, стоит попытаться научить ее чему-нибудь самой? Например, она просто будет указывать на предметы и называть их в надежде, что Люси станет подражать ей.

Но, в конечном счете, Люси ведь не беспризорный ребенок. Она явно проводила много времени со своим отцом, но ей быстро становилось скучно, и тогда она отправлялась на поиски каких-то развлечений.

Размышления Тамары прервал звук открываемой двери. Кресло-каталка въехало в комнату, и миссис Фалкон сказала с заговорщическим видом:

— Я вижу, что Росс вернулся. У тебя была возможность поговорить с ним?

Тамара вздохнула:

— По правде говоря, да. Но это бесполезно. Все именно так, как я вам говорила. Он не принимает во внимание ни одного моего слова.

— А я говорю: чепуха! — воскликнула миссис Фалкон. — Кроме того, это только начало.