Она повернулась и взглянула на него:

— Почему, Росс? Что ты можешь мне сделать?

Он сжал губы.

— Иногда я думал, как бы убить тебя и не оказаться пойманным, — сухо ответил он.

Несмотря на жару, Тамара поежилась. Он так спокойно сказал это, что она была вынуждена поверить ему.

Переменив тему, она попросила:

— Расскажи мне о книге.

— Хорошо. Что тебя интересует? — Тон его снова стал насмешливым.

— О, Росс! — Она вздохнула и, обхватив руками колени, положила на них подбородок.

Он резко поднялся, сел и оглядел согнутую фигурку Тамары. Вдруг он отбросил с ее шеи волосы и посмотрел на нее внезапно потемневшими глазами.

— Это я сделал? — хрипло спросил он.

Все тело Тамары охватил жар, она часто задышала.

— Да, — только и смогла она выдавить из себя.

Он наклонился, разглаживая и раздвигая ее волосы, и Тамара почувствовала тепло его губ, скользящих по ее коже и ласкавших ее шею там, где виднелись следы от впившейся цепочки. Страсть к Россу, давняя, мучительная, слепая, волной захлестнула ее. Это чувство было сильнее Тамары, и она не могла сопротивляться ему. Ей хотелось лишь одного: чтобы Росс как можно дольше оставался нежным к ней. По его неровному дыханию она поняла, что он испытывает то же, и простонала:

— О, Росс!

Внезапно она опомнилась. Росс, стоя, отряхивал брюки, а Люси показывала ему содержимое ведерка — свои находки. Тамара ничего не сознавала вокруг — ничего и никого. Она с трудом приходила в себя. Но Росс уже превратился в прежнего Росса Фалкона, и Тамара с грустью усомнилась, действительно ли она только что чувствовала нежность его губ или это лишь ее воображение?

Глава 8

После обеда Росс ушел с Люси, предоставив Тамару самой себе. Она начала было вспоминать историю окрестных монастырей, хотела посмотреть рукопись Росса, но потом передумала. Он сознательно или случайно оставил свой портсигар, и она лежала, ни о чем не думая, изредка затягиваясь сигаретой. Вокруг было тихо и спокойно, и она радовалась, что оказалась здесь. Но теперь, оставшись одна, Тамара вдруг поняла, что еще беспокоит ее. Почему она постоянно думает о том, чем в конце концов закончится эта поездка в Ирландию? Почему это так волнует ее? И, самое главное, какое ей дело до того, что о ней думает Росс?

Она перевернулась на живот, глубоко погрузив пальцы в мягкий песок и положив под голову руки. Сейчас она чувствовала себя такой далекой от всего, что до сих пор казалось ей своим, привычным, знакомым. Тамара представила себе, что ей снова восемнадцать и она лежит здесь на песке, дожидаясь Росса, который заплыл так далеко, что почти не виден ей. Вот сейчас он вернется и устроится рядом с ней на песке, отыщет своим ртом ее губы. Как счастлива она была тогда, даже не догадываясь, что это хрупкое счастье может быть разрушено в одну минуту.

Тамара снова перевернулась на спину и потом села. Она видела Росса и Люси на кромке песка, у моря. Росс стянул свои брюки и, оказавшись в плавках, похоже, собирался учить Люси плавать кролем. Она уже умела плавать и время от времени ускользала от него, плюхаясь в воду, барахтаясь по-собачьи и поднимая такой фонтан брызг, что Россу приходилось уворачиваться от шалуньи.

Тамара улыбнулась. Люси была прелестным ребенком, и она опять пожалела, что не захватила с собой купальный костюм. Но может, оно и к лучшему. Им, по-видимому, никто не был нужен. И Тамара в том числе.

На берег они вернулись не скоро. Тамара вопросительно смотрела на Росса, не зная, чего теперь следует ждать. Но он просто лениво вытерся, продемонстрировав ей стройное, сильное загорелое тело с атлетической мускулатурой.

У Люси в ведерке плавали несколько живых рыбок, но когда она показала их Россу, он отрицательно покачал головой, объясняя, что она должна отнести их назад и выпустить в заводь.