Вася Крюков — ревностный блюститель военной диеты (диета такая: едим всё, что увидим, а если темно, едим всё, что унюхаем и нащупаем) — быстро разобрался в окружающей обстановке и повадился шастать в посёлок за молоком. Алюминиевый термос «десятка», три километра по относительно ровной дороге, минных полей нет, не стреляет в тебя никто, ползать не надо — короче, сплошная лепота!

Может, тут не только в молоке дело: Петрушин говорил, что где-то там рядом с бабкой некая симпатичная дивчина проживает… Но суть не в этом — началось-то всё как раз с молока.

В общем, пришёл Вася в очередной раз за молочком, а бабка возьми да и пожалуйся бравому военному: вот, мол, беда какая — обобрали до нитки, супостаты бессердечные!

— В хату залезли, что ли? — Вася быстренько осмотрелся: следов вторжения вроде незаметно, всё чистенько и опрятно.

Нет, оказывается, — не в хату. В душу залезли! Без спросу и в грязных сапогах.

Оказывается, в посёлке с месяц назад открыли зал игровых автоматов. Бабкин внучок, развитой оболтус пятнадцати лет, быстренько просадил в этом зале какие-то свои личные сбережения (три года на мопед копил), но этим не ограничился. Движимый жаждой реванша, ловко спёр у бабки «гробовые» — десять тысяч рублей… Но, как и следовало ожидать, ничего не отыграл — все деньги достались «однорукому бандиту».

Ну, городским товарищам, может быть, это покажется смешным… А для традиционно нищих сельчан потеря таких денег — огромное горе.

Бабулька в слезах бросилась к участковому: обороните от грабителей, верните кровные! Участковый, усмехаясь в пшеничные усы, спросил: а что, внука туда кто-то силком тащил? Если не силком — извините, ничего поделать не можем. Всё по закону, никаких нарушений. Можешь, конечно, обращаться вверх по инстанции, но только зря время и нервы потратишь, поверь на слово…

— Внуку сколько?

— Да только пятнадцать исполнилось.

— Ну, это не проблема, — заверил бабульку юридически подкованный Вася (недаром три месяца кряду кодексы штудировал!). — Это как два пальца… эмм… Короче, сейчас разберусь. Ждите.

И направился в отдел милиции. Так с термосом и пошёл.

В отделе говорит: поправьте этого вашего игрового коммерса, ему тут жить, зачем на ровном месте неприятности зарабатывать? Мальчишка несовершеннолетний, играть по закону нельзя. С его карманными, ладно — чёрт с ними, а бабкины пусть отдадут. А то ведь нехорошо может получиться!

Хлопцы в отделе посмотрели на Васю, как на сумасшедшего, переглянулись и дружно послали его в разные известные места. Не потому, что мелкий, а ввиду статуса. Ты, вообще, чего тут забыл, военный? Иди во все эти самые места и воюй себе, Родину защищай. А советовать нам тут нечего, а то ведь, это, с тобой может нехорошо получиться.

Вася, надо отдать ему должное, не стал вдаваться в полемику, чреватую стрельбой по площадям, а просто тихо вышел. Ну и фиг с вами. Тут, помимо вас, ещё служивые люди есть.

И направился прямиком к главе администрации (типа, мэру). Там всё рядом, на одной площади.

Глава, однако, проявил политическую близорукость: на Васину дружескую критику в адрес недобросовестных коммерсантов и «якобы» покрывающих их правоохранительных органов отреагировал болезненно, не в тему разорался — так, что забрызгал слюной портрет Президента, и в конечном итоге вызвал милицию.

Васю взяли. Ну вот, допрыгался, военный. Тебя же предупреждали — иди, и не просто иди…

Посадили военного под замок, термос с молоком отняли, а обыскать не удосужились. Ничего себе, разбаловались хлопцы на вольных деревенских хлебах! Это как же надо деградировать, чтобы при «приёме» офицера войсковой разведки не обыскать его?

Вася дождался, когда всё стихнет, и передал по рации Петрушину — дословно:

— Повязали.