Дерево, за которое он схватился, согнулось от его тяжести, так что его рот находился теперь вровень с водой и дышать приходилось одним носом. Еще несколько минут, и вода поднимется до глаз, зальет нос, а поскольку ему не хватало сил подтянуться на руках, чтобы высунуться из воды, он неминуемо захлебнется.

— Рэг! — слабо позвал он.

Ответом ему был только грохот водопада. Месяц спрятался, стало гораздо темнее. Малко с трудом подавил приступ отчаяния. Так по-дурацки погибнуть! На какой-то миг им овладело непреоборимое желание прекратить сопротивление.

Ему чудился блаженный покой, вожделенный отдых и скольжение к последнему пределу.

Однако в следующую минуту он приободрился и подумал, что умирать нужно стоя. И только тогда, когда все силы исчерпаны.

Наконец, Рэг Уэйли увидел огни пристани, где стояли на причале два экскурсионных суденышка. Путь оказался гораздо длиннее, чем ему представлялось. Он окончательно выбился из сил. В груди словно полыхал пожар, сердце готово было выскочить. Нестерпимо кололо в боку. Не один раз по пути сюда ему пришлось замедлить бег.

Он запнулся на сходнях, соскочил на палубу пароходика. Сторожа не было видно. Сквозь листву светились огни мотеля «Азамбезе». Он огляделся, тяжело дыша, на грани обморока. На носу он увидел длинную свернутую кольцами на палубе веревку, к которой был привязан якорь. На глаз Рэг Уэйли определил, что в ней был добрый десяток метров. Должно было хватить с большим запасом. Примерно минуту он потратил на то, чтобы отвязать веревку. Наконец он взвалил на плечо бухту манильского каната. Какое-то время ему казалось, что с такой ношей он никогда не сойдет на берег. Вернувшись на тропинку, он поскользнулся и упал, думая, что уже не поднимется. Он пустился в обратный путь, шатаясь от слабости и не столько неся, сколько таща волоком свернутый канат. Изнемогая, он громко молился, проклинал небо и клялся, что сам бросится в Замбези, если не найдет Малко на месте.

Десять раз он падал и десять раз поднимался. Он задыхался; казалось, что канат весит целую тонну. Но, придавленный тяжестью своей ноши, он тем не менее вставал на ноги и метр за метром продвигался по берегу Замбези, проклиная свою неподготовленность к физическим нагрузкам, не видя ни неба, ни окрестности, ничего, лишь полоску размокшего латерита, которая вела его к Малко. Он уже даже усталости не чувствовал. Им владело единственное желание: добраться до места, лечь среди тучных трав и вытащить Малко из реки. Ему казалось, что его придавливает к земле вес собственного ожиревшего тела. Последние метры он преодолевал почти на четвереньках. Перед глазами плавала какая-то пелена. До края обрыва он полз, волоча веревку за собой. О, чудо! Светловолосая голова виднелась на прежнем месте, но уже почти целиком погрузившись в воду, едва выступая над ней.

Дрожащими от усталости руками Рэг Уэйли опустил веревку, покуда она не упала в воду и ее не отнесло течением к Малко. И тут он понял, что просто тянуть бес полезно, — стремнина утащит их обоих. Нужно было основательно закрепить веревку, не говоря уж о том, что Малко не сможет обвязаться ею сам.

— Я сейчас! — крикнул он, до предела напрягая голос.

Малко не ответил: ему заливало рот. Рэг отполз от края, поднялся на ноги, отыскивая взглядом подходящее дерево. Самое близкое росло по ту сторону тропы. Рэг настолько выбился из сил, что ему понадобилось бесконечно много времени, чтобы укрепить веревку вокруг дерева. И он совершенно забыл, как вяжется узел.

Наконец он пошел назад с веревкой на руках. План его был прост. Спуститься вниз с помощью скользящей петли, другим концом обвязать Малко, взобраться на обрыв и вытащить его на веревке, обвязанной вокруг дерева. Замысел был сложен в исполнении и сопряжен с известной опасностью, но другого выхода Рэг Уэйли не видел.