Пробежавшись по списку взглядом, Травматург едва не выронил челюсть. Шесть строк. Пять адресов из них — все известные ему конспиративные квартиры и тайники. Тот, что она назвала, дописан шестым.

— Идите, — девушка перестала улыбаться, а в голове перестала бить набатом «Альфа». А полицейские, как ни странно, так и стояли не шевелясь — так и смотрели в сторону Травматурга.

Травматург отошёл от барной стойки, ощущая, как во все мышцы вонзаются острые иглы. Что за чёрт! Парень, Вадим Плетнёв, стоял там, где было велено и делал то, что было велено.

Покинуть кафе оказалось простым делом. Удивительно, но в служебном коридоре не было ни души, а камера оказалась, на вид, отключенной.

А сейчас нужно отправить краткое послание. Для этого у Травматурга в снаряжении есть несколько мобильных устройств. Рассчитаны строго на однократное применение. Задержимся: сюда ещё добивает Wi-Fi из кафе. Жестом приказав Вадиму подождать, Травматург дождался соединения и отправил сигнал. Внешне выглядит, как если бы он посмотрел прогноз погоды. Всё, послание отправлено. Теперь есть минуты три подумать, что означал список из пяти адресов. Инструкции просты: если адреса раскрыты, дать об этом сигнал и менять план: покинуть город, для начала, и проверить конспиративные квартиры в любой из окрестностей. Не будем двигаться в само Засолье — всего лишь примерно в ту сторону.

— И вот я вхожу, и сразу же вижу вас. И сразу же узнал вас! Вы правда не помните всех подробностей?! Там такое творилось! Стрельба была, как настоящая!

…Она и была настоящая, подумал Травматург. Изображать внимание, двигаться быстро и следить за окрестностями было непросто. А главное — чувство тревоги: оно не унималось. Уже не «уходи в спокойное место», а «спасайся кто может!» А ведь когда его самого так же отыскали и сопроводили на одну из баз, приключений было столько — ни в каком боевике столько не увидеть. Только не это!

…Эти двое вошли в подземный переход, когда Травматург и Плетнёв вошли с другой стороны. В переходе — несколько киосков со всякой мелочью, да скучающие продавцы внутри. Это хорошо: обычно им нет дела до событий снаружи. Двое молодых людей одним своим видом давали понять, что с законом у них нет взаимопонимания. И не было никогда. А Плетнёва было никак не заткнуть — он уже раз десятый рассказывал, как увидел сегодня Травматурга…

Как ни странно, прошло всё быстро и без шума. Травматург сразу заметил, по тому, как молодые люди держат руки, что там оружие. По счастью, холодное. Плетнёв не успел ничего понять: два коротких глухих удара, и оба молодчика, каждый с головы до пят в чёрной коже, уже сидят на скамейке. Ни дать не взять крепко перебрали накануне. И только когда Травматург отошёл от скамейки (никто из продавцов в ларьках ничего не заметил — великолепно!), Плетнёв словно проснулся.

— Ч-ч-что это?! — он уставился на двоих «спящих». Спать им минут десять, потому задерживаться не стоит. — Что случилось?

— Тебя хотели убить, — спокойным голосом ответил Травматург. — Хочешь жить — не задавай пока вопросов, и делай только то, что говорю.

Плетнёва словно током ударило. Кивнул и умолк. И страх на лице мало-помалу смешался с восхищением. А вот меня это не забавляет, подумал Травматург. Видящего, который по стечению обстоятельств проявил свой талант — призвал свою стихию — в первые несколько часов ждут множественные неприятности. Обычно всё выглядит как смерть от несчастного случая, или от руки людей, которые потом при всём желании не смогут объяснить мотива своего поступка.