Когда они выходили из «музыкальной комнаты», в коридоре столкнулись нос к носу с Шефом и Травматургом.

— Первичный тест завершён, Шеф. — Док не смутился. — Нулевая стимуляция — Л-2 до Л-4, принудительная первого рода — выше Л-9. Подробности будут в отчёте. Вадим прочёл одиннадцатый слой рукописи Войнича, практически с листа.

— Одиннадцатый? — не понял Вадим. Док жестом дал понять — потом, подробности потом.

— Впечатляет. — Шеф пожал Вадиму руку. — У нас давно не было специалистов с таким начальным потенциалом. Док, прошу следовать с нами. Вадим, вы можете подождать…

— Я уже отправил заказ в столовую, — вставил Док. — Подойду туда минут через…

— Пятнадцать-двадцать, — закончил Шеф. — Вместе подойдём, мне тоже нужно будет побеседовать с господином Плетнёвым. Приятного отдыха!

«Одиннадцатый слой»? О чём он? Что за слои? Вадим почесал в затылке, и направился в столовую. Успокоиться удавалось с трудом, всё ещё хотелось сорваться, выпросить шлем, вернуться к манускрипту Войнича, и читать, читать, читать…

— Зачем вы меня усыпили? — поинтересовалась Галина Петренко. — Ставите на мне опыты?

— Заботились о вашей безопасности. Вы подверглись опасному для мозга воздействию, ряд тестов можно сделать, только пока вы спите. От лица службы приношу извинения за возможные неудобства.

Галина усмехнулась.

— Вас сопроводят домой. Вот эти люди, — Колосов показал фото, — всегда будут поблизости. Вот тревожный номер. Если потребуется выходить на улицу — обязательно вначале позвоните. Речь идёт о вашей безопасности.

Галина кивнула, но во взгляде явно читалось, что она не верит ни единому слову.

— И долго мне так жить, под присмотром?

— Двое суток. Потом мы свяжемся с вами. Есть ли у вас планы на ближайшие два дня?

Были планы. Записи в ЗАГСе не сохранились — оттуда также успели вымарать — но свадьба должна была быть послезавтра.

Галина покачала головой. Не уверена, подумал Колосов. Стёртую память сейчас заполняет импровизация. Мозг не может мириться с лакуной, и там сейчас возникает ложное знание.

— Отпустите меня, — она посмотрела на Колосова, вытерла появившиеся в уголках глаз слёзы. — Вы услышали всё, что хотели. Я ничего больше не знаю, отпустите!

— Вот ваш пропуск. Пожалуйста, не старайтесь уйти от наших людей. Мы в самом деле считаем, что вам может грозить опасность.

Галина кивнула. Да, с чем угодно соглашусь, говорил её взгляд, только оставьте же меня в покое!

— Дима. — Агата вышла на связь, как только Петренко проводили прочь из комнаты. — Ей бы к невропатологу. При таком масштабном удалении памяти возможен реактивный психоз. Она живёт теперь одна, у родителей отдельные квартиры. Понимаешь? Помочь будет некому.

— Прекрасно понимаю. Сейчас обсудим с Михаилом. Извини, вызывают по другому каналу. Да, лейтенант?

— Кое-что нашёл, товарищ полковник. Вам лучше взглянуть своими глазами.

Колосов дал отбой, отправил Агате на экран воздушный поцелуй, и закончил видеомост. Архипов зря звать не станет.

…Когда Колосов вошёл в лабораторию, там уже был Панкратов, Зеленцов и прочие специалисты из Новосибирска.

— Смотрите. — Архипов подошёл к стенду, на котором теперь красовались снятые дверцы с холодильных ячеек из морга в Засолье. — Это дверца ячейки номер три. Материал отличается по составу от материала других ячеек. В других — нержавеющая сталь.