— О да, — пробормотал Коготь. — Какая удача.

Глаза старухи сверкнули.

— Если ты закончил…

— Еще нет, — отрезал Тэлон. — Но уже уяснил, что жизнь мистрил вы не цените. Поговорим об их репутации?

Старуха перестала сверкать глазами и прищурилась.

— О чем это ты лепечешь?

Каррде без особых церемоний ткнул пальцем во Флима, который по-прежнему переминался с ноги на ногу, явно не зная, куда себя деть.

— Вы собирались заключить союз с этими людьми. Вы чуть было не связали себя с никем иным, как с грязным, сладкоречивым аферистом, представителем того самого отребья, к которому вы относитесь с таким благородным презрением. И не трудитесь утверждать, что члены Одиннадцати покидают Эмберлен просто потому, что им захотелось повидать окружающий мир.

Женщина отвела взгляд.

— Мы не зашли дальше обсуждений…

— Рад за вас, — саркастически хмыкнул Каррде. — Потому что даже если вам плевать на репутацию, подумайте о том, на что вы обрекаете собственных сестер, связываясь с таким мстительным человеком, как мофф Дисра. Как по-вашему, сколько времени пройдет, прежде чем вы превратитесь в его личную сворку наштахов?

— Этого никогда не случится! — возбужденно выкрикнула Кароли. — Мы никогда не опустимся так низко!

Шада пошевелилась.

— А чем ты занималась на крыше комплекса «Резинем», когда пыталась остановить меня? — негромко спросила она.

— Там было совсем другое дело! — запротестовала Кароли.

Шада решительно покачала головой.

— Нет. Закрывать глаза на убийство и пособничество убийце — все равно что убить самому.

— Она права, — поддержал Шаду Каррде. — И как только вы сделаете первый шаг по этой дороге, на мистрил можно смело поставить большой жирный крест. С каждым потенциальным клиентов вы сжигали бы за собой очередной мост, а когда бы лопнул мыльный пузырь по имени Флим, у вас ничего не осталось бы. А с гибелью стражниц тени окончательно и бесповоротно погибнет и Эмберлен.

Он скрестил на груди руки и стал ждать… прошло несколько секунд, прежде чем старуха болезненно поморщилась.

— Чего ты хочешь?

— Отзовите своих охотниц и оставьте Шаду в покое, — тут же отозвался Тэлон. — В каком бы преступлении вы ее ни обвинили, все прощено и забыто.

Тонкий старческий рот скривился в усмешке.

— Ты слишком многого просишь.

— Мы и даем немало, — возразил Коготь. — Так по рукам?

Старуха помедлила с ответом, потом неохотно кивнула.

— Хорошо. Но среди мистрил ей места нет, отныне и навсегда. Эмберлен для нее закрыт.

Она обратила пылающий ненавистью взгляд на вдруг оробевшую Шаду.

— Отныне и навсегда, — повторила старуха. — Ты теперь просто женщина, у которой нет дома.

— Не печалься, — утешил Каррде. — Найдем тебе новый дом.

— С тобой, что ли? — пренебрежительно фыркнула бабка. — С контрабандистом и вором? Расскажи-ка еще раз о том, как низко могут пасть мистрил.

Крыть было нечем. Но, к счастью, и не пришлось. За спиной раздался топот, а затем Когтя мягко, но решительно отодвинули с дороги. Вокруг раненой женщины столпились врачи. Тэлон отошел в сторону, чтобы не мешать им работать, и стал смотреть, как бравые мальчики из службы безопасности, которые прибыли одновременно с медиками, профессионально обыскивают Флима и Дисру, надевают на них наручники и эскортируют к центральному турболифту.