– Мне очень хотелось бы услышать ее пение. Хотелось бы услышать ее многослойный голос.

– Тебе хотелось бы? – В его взгляде блеснуло лукавство. – А ты хитрая. Она тоже была хитрая.

Он встал и снова взялся за свою горелку.

– Подождите! Подождите! Можно мне послушать ее пение? Может быть, я бы поняла, если бы услышала. Кем она была? Кем она была для… О боже, боже, прошу вас! – Ариэль попыталась отпрянуть от язычка огня на конце горелки, которым он чуть ли не игриво провел по ее руке.

– Нам придется отложить разговор на более поздний час. А сейчас нам действительно пора работать.

Вернувшись в управление, Ева направилась к Фини.

– Шатенки в возрасте от двадцати восьми до тридцати трех, умершие в указанное здесь время в Нью-Йорке, Нам нужны имена, последний известный адрес, причина смерти.

– Записи на тот период довольно отрывочны, – покачал головой Фини. – Множество смертей остались незарегистрированными, многие люди не были опознаны или опознаны ошибочно.

– Копай. Именно она откроет нам замки к этому делу. Я сбегаю к Янси, посмотрю, удалось ли ему составить портрет по фото в бумажнике.

Чтобы дать Янси побольше времени, Ева сначала отправилась к Уитни и попросила дать ей еще людей для наблюдения в «Метрополитен-опера».

– Будет сделано. Вы нужны мне в полдень на пресс-конференции.

– Майор…

– Если вы думаете, что я не знаю, какая у вас нагрузка, сколько всего на вас давит, вы ошибаетесь. – Вид у него был такой же раздраженный, как и у нее самой. – Тридцать минут. Я все сведу к тридцати минутам, но, если только вы не поедете арестовывать сукина сына, извольте быть там. Нам необходимо что-то скормить журналистам.

– Да, сэр.

– Подтвердите новую существенную информацию, которую вы дали Надин этим утром, скажите о круглосуточной посменной работе. Хочу, чтобы вы выразили уверенность в том, что Ариэль Гринфельд будет найдена живой.

– Я так и сделаю, майор. Я в это верю.

– Вот пусть и они увидят, что вы в это верите. Свободны. Да, еще одно, лейтенант. Если я узнаю, что вы высунули нос из этого здания без бронежилета и прослушки, я с вас шкуру спущу. Вот этими самыми руками.

– Ясно.

Какая же это досада! Ну как он догадался, что она обдумывает возможность забыть бронежилет? Ева терпеть не могла эту чертову штуку. Но она ощутила невольное уважение к человеку, так хорошо знавшему своих подчиненных.

Ева вошла в отдел Янси и увидела, что он работает с «персиком» Бакстера. Янси перехватил ее взгляд еще до того, как Ева пробилась к нему сквозь лабиринт рабочих станций. Он встал, улыбнулся и что-то сказал свидетельнице, после чего двинулся навстречу Еве.

– Мне кажется, мы движемся вперед. Его она описала точно, фото видела только мельком. Мы над этим работаем, Даллас. Дай нам больше времени, не дави на нас.

– Можешь дать мне его?

– Уже выслал на компьютер к тебе в кабинет. Небольшие отличия в лицевой структуре по сравнению с версией Трины. Другие волосы и брови. Мой глаз говорит, что это тот же парень.

– Ну, раз твой глаз так говорит, с меня этого довольно. Когда получишь портрет женщины, перешли его мне и Фини. Сделай это, Янси. Этот портрет может стать козырным тузом в игре.

К тому времени как Ева добралась до своего отдела, ее нагнала вышедшая из конференц-зала Пибоди.

– Сконтактировалась с Моррисом, как и было велено.