– Ты преподносишь мне один чудесный сюрприз за другим! В тебе проснулся дух соревнования? Я задел струнку честолюбия в твоей душе? Хочешь побить рекорд?

– Я не могу… Как я могу побить рекорд, если не знаю, в чем он состоял? Вы мне скажете, как долго это было?

– Я скажу. – Сжимая в руке вытяжное оружие, Ева села на стальном столе. – Восемьдесят пять часов, двенадцать минут, тридцать восемь секунд.

– Нет. – Поначалу Лоуэлл растерялся, потом побагровел от ярости. – Нет, нет, это недопустимо!

– Тебе не понравилось? А сейчас будет еще хуже. – Ева выпустила парализующий заряд, причем перевела мощность на более высокое деление, чем было предписано процедурой. Лоуэлл рухнул, как камень. – Гребаный ублюдок, – пробормотала она, одновременно моля бога, чтобы ее не вырвало. Состояние у нее было обморочное.

– Я знала, что ты придешь. – Слезы навернулись на глаза Ариэль. – Я знала, что кто-нибудь придет. Увидела, как они принесли тебя, и сразу поняла, что все будет хорошо.

– Да уж. Ты сама, главное, держись. – Ева соскользнула со стола. Ей пришлось ухватиться за край, чтобы сохранить равновесие. – А ты молодчина! Вовремя вмешалась, отвлекла его, чтоб я могла вытащить пушку.

– Я хотела убить его. Всю дорогу представляла, как я буду его убивать. Мне становилось легче.

– Держу пари, это помогает. Слушай, у меня немного центровка сбилась. Мне кажется, не стоит сейчас пытаться резать эти веревки. Пока не стоит. Ты потерпи еще немного, хорошо? Знаю, тебе больно, но надо еще немного потерпеть.

– Мне так холодно.

– Ладно. – Ева сумела стащить с себя пальто и накрыла им израненное, кровоточащее тело Ариэль. – Я его обездвижу, хорошо? Я его обездвижу, а потом вызову поддержку.

– А ты не могла бы принести мне немного воды?

Ева приложила ладонь к щеке Ариэль.

– Конечно.

– А может, и целую гору болеутоляющих. – На глазах у нее блестели слезы, но Ариэль попыталась улыбнуться. – Какое симпатичное пальто.

– Да, мне оно тоже нравится.

22

«Две энергетические таблетки и транквилизатор на закуску», – думала Ева. От этого коктейля она отупела и потеряла устойчивость. К тому же ее тошнило не на шутку. Но ей необходимо было не только остаться на ногах, ей надо было делать дело.

Она завела руку за спину, пытаясь нащупать заткнутые за пояс наручники. То ли их не было на месте, то ли ее левая рука совершенно потеряла чувствительность.

– Черт, я должна связать этого сукина сына, но мои наручники… Наверно, я их наверху обронила, когда он вколол мне наркоту. Так, давай подумаем… А, вот. – Повернувшись, Ева увидела веревки, продетые в отверстия по краям стола. – Вот это подойдет.

– Ты плохо выглядишь, – заметила Ариэль. – Я-то, наверно, выгляжу в тысячу раз хуже, но и ты выглядишь неважно.

– Да я работала сутками. Все искала тебя, Ариэль.

Ева отчаянно сражалась с затянутой узлами веревкой, чертыхаясь себе под нос, потому что собственные пальцы казались ей вареными сосисками.

– Спасибо.

– Да без проблем. Черт, вот сучье пекло! Навязал узлов! Может, этот урод в детстве был бойскаутом?

– Мне всегда казалось, что бойскауты – это маленькие психи.

– Верно подмечено. – Дрожащие пальцы скользили от пота. И все-таки Ева тянула и дергала. – Почти достала эту сволочь. Потерпи еще чуть-чуть.