– Это фамильные вещи моей семьи, и ты никогда больше не будешь их носить.

Затем снял картину Рафаэля со стены и с минуту насмешливо изучал ее.

– А это нужно сохранить, ценная вещь. Но здесь она не будет висеть. Между тобой и мадонной нет и не может быть ничего общего, тем более если ты когда-нибудь родишь другого ребенка. Ведь это опять будет выходец из Африки, наглядное подтверждение истории жизни твоей матери. «Берегись Черного Чевиота». Великий Боже, как убежденно, как неистово говорила она. Мы являемся Черными Баронами, но чернота твоего сына досталась ему от ада и обожгла мою душу.

Несчастная девушка лежала там, куда он швырнул ее, глаза ее ярко блестели сквозь спутанные пряди волос. Лицо и тело покрылись потом, она конвульсивно вздрагивала и продолжала бормотать:

– Я не понимаю. Я ничего не понимаю.

Когда Чевиот завершил разгром, комната Флер представляла собой картину ужасного беспорядка и не имела ни малейшего сходства с той прекрасной спальней, куда она впервые вошла невестой. Даже ее одежда была выброшена из деревянного настенного шкафа и свалена в кучу.

– С этого дня, – добавил он, – тебе больше не понадобятся модные одежды. Тебе нужно будет очень немногое, ибо ты никогда больше не покинешь эту комнату.

На минуту эта ужасная угроза ошеломила Флер. Нельзя сказать, чтобы ее особенно обеспокоило уничтожение у нее на глазах драгоценностей, она никогда не дорожила ими. Но вдруг ужасные слова, сказанные им о мертвом ребенке, дошли до сознания Флер. Она села на кровать и с неожиданной яростью набросилась на него:

– Ты сказал, что мой ребенок был черным. Ты назвал мою мать квартеронкой. Да ты просто маньяк.

Дензил подошел к кровати и швырнул на нее несколько мелко исписанных листочков бумаги.

– Читай это. Читай каждое слово, – сказал он.

– Дензил, я больна, – начала Флер.

– Читай, я сказал. И после этого повтори, что я сумасшедший!

Флер, чувствуя, что ее доводы неубедительны, взяла бумаги. Пальцы ее так дрожали, что бумаги чуть не падали из рук. Она с трудом пододвинулась ближе к лампе. Чевиот стоял неподвижно, наблюдая за ней жестоким взглядом.

Флер начала читать…

Глава десятая

Документ, который с жадностью прочитала Флер в ту полночь, поставил последнее клеймо на ее несчастную молодую жизнь. В письме, написанном барону фирмой Лондонских адвокатов, подтверждалось ее темнокожее происхождение. Его светлость лорд посетил эту фирму на другой день после коронации Виктории, когда офисы вновь открылись, и потребовал, чтобы адвокаты проследили историю рода Родни, проживавшего в Эссексе возле Эррингского леса.

Долли де Вир, кузина сэра Гарри, поклялась, что ничего не знает о прошлом Элен, и никакие угрозы и подкупы не смогли заставить ее отказаться от этой клятвы. Но Дензил Чевиот собрал необходимые ему сведения. Стало известно, что сэр Гарри Родни женился на вдове французского аристократа маркиза Люсьена де Чартелета. Только им известными методами они, сыщики адвокатской фирмы, достали старые газеты и дневники. В одном из старых модных журналов писалось о маркизе, легендарном представителе своего рода, чей ум и красота однажды покорили Лондон.

Особое внимание уделялось тому факту, что две из широко известных леди, посетивших первый прием, который давала семья Чартелет, были Генриетта Хемтон и Кларисса Растингторп. Оказалось, что дочь леди Хемтон, в первом замужестве Памфрет, вышла замуж за молодого джентльмена, который тоже был связан с фирмой, занимающейся делами Чевиота.

Мистер Гроувз, старший компаньон фирмы, сделал важный шаг, открыв тем самым тайну прошлых лет. Он посетил миссис Памфрет, которая к тому времени стала миссис Кудбертсан и постоянно проживала в Кью.