Я не жду от тебя такого же шока узнавания. Просто пытаюсь тебе понравиться. Но я был бы невысокого мнения о себе, если бы не верил, что симпатия неизбежно перерастет в любовь, если я постараюсь. Мне хочется петь, смеяться, кричать от радости. Мне нужна земная женщина, женщина, которая умеет смеяться и любить. Внешность имеет второстепенное значение, но ты такая невероятно хорошенькая, что это уже похоже на чистую прибыль.

– Я вовсе не такая, как ты себе вообразил.

– Может быть. Но для меня ты будешь именно такой, и это главное. Соответственно, позволь предложить тебе одно маленькое уточнение к твоему плану.

– Какое?

– Напиши мне, как только ты разведешься и окажешься в Нью-Йорке. Я не примчусь на следующий же день. Я дам тебе время. Но мне нужен шанс показать тебе прейскурант, хочешь ты слушать торговца или нет. И тогда у меня не будет чувства, будто ты меня бросила.

– Идет, Билл. Это справедливо. А что, если бы я отказалась дать тебе мой адрес?

Он негромко рассмеялся:

– Я записал номер «бьюика». Не думай, что будет очень трудно выследить тебя через Герролда.

– Только ради одного этого мне хотелось бы, чтобы ты поступил именно так.

– Пришлось воспользоваться карандашом, который всучил мне Атагуальпа. Хоть на что-то сгодился.

– Билл, мы с тобой не сумеем попрощаться в Матаморосе. Ты поцеловал меня, а я в ответ сморозила глупость; от этого у меня остался дурной привкус. Нельзя ли нам повторить?

– Ты доставляешь мне массу хлопот, но все же...

– Как бы поцелуй на счастье. Дружеский.

Билл легонько взял ее за руку и увлек в сторону от дороги, туда, где сгустились тени. Потом его большие руки легли ей на плечи, она подняла голову и увидела над собой неясные очертания его лица. Его губы были твердыми, твердыми и одновременно теплыми. Короткий поцелуй опьянил их обоих. Не отпуская девушку, он чуть сильнее сжал ее плечи и снова потянулся к ней губами, издав тихий то ли стон, то ли вскрик. Лишь секунду она колебалась, прежде чем ответить; ее поразила собственная бешеная, неукротимая жадность. Наконец они отпрянули друг от друга. Линда стояла словно в тумане.

– Пока, Линда, – сказал он.

– Пока... Билл Дэнтон.

– Кажется, мы поедем следующим рейсом.

– Иди к машине. Я подойду через минуту.

– Ладно.

Он развернулся и направился к машине. Она поднесла к губам кончики пальцев. Поцелуй потряс ее больше, чем она показала ему. Странно так возбуждаться от поцелуя, подумала Линда, особенно в такой день и в таком возрасте. Поцелуем награждается случайное знакомство; он ничего не значит и ни к чему не обязывает. И все же ее отклик был почти мгновенным. Она отозвалась на его мужественность, на его грубую силу так радостно и так сполна, что даже теперь, когда прошло несколько минут, ее грудь все еще трепетала, а колени подкашивались. Ни Джон, ни кто-то другой никогда не вызывал в ней такой реакции поцелуем.

Она подумала: "Может, я просто дурочка, купилась на его широкие плечи и техасский говорок? Или стерва, которой не много надо, чтобы снова захотеть мужика? Или все дело в этом безумном дне? Сегодняшний день действует на меня как афродизиак. День, наполненный смертью, исполненный напряжения – убийственный, разъедающий душу.