— Даже увеличения количества акций?

Он явно издевался над ней. Оливии захотелось послать его к черту. Она подумала, что может выдержать что угодно, но только не его издевки и насмешки.

— Да, даже акций не хочу, — заявила она. — Мне совершенно наплевать на них. Я просто не желаю жить с тобой.

— В таком случае жаль, что ты не пришла к этому выводу хотя бы накануне свадьбы, — равнодушно заметил Гил.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты представляешь себе, что произойдет с «Бофором», если мы сейчас разведемся?

Оливия неопределенно пожала плечами.

— Ничего хорошего для рекламного агентства это не принесет, понимаю, однако…

— Это станет катастрофой, — резко оборвал ее Гил. — Под угрозу будут поставлены все новые заявки, возможные заказы, и мы потеряем кучу традиционных клиентов. Кто, черт возьми, доверится агентству, исполнительный директор которого и основной держатель пакета акций разводятся на следующий день после бракосочетания. Никто не захочет иметь с нами никаких дел. «Бофор» станет посмешищем для всего лондонского Сити!

Оливия побледнела, услышав мрачные прогнозы Гила. Неужели и впрямь на карту поставлена судьба агентства, основанного еще ее прадедом?

— Но я не хочу, чтобы мы оставались женатыми, — сказала она в отчаянии.

Гил откликнулся злобным смешком.

— А ты думаешь, я этого хочу? Ты считаешь, я хочу оставаться мужем женщины, которая открыто признается, что вышла за меня только ради того, чтобы увеличить свой пакет акций? Я уже обдумал возможности выхода из сложившейся ситуации, но развод к их числу не относится. Разумеется, если ты не намерена оставаться с контрольным пакетом акций, но в обанкротившейся фирме.

Выходит, Гил уже рассматривал возможность развода? Как ни глупо, но знание этого факта больно резануло ее по сердцу.

— И все же я готова к разводу, — ответила Оливия с вызовом.

Гил равнодушно кивнул.

— Может быть, ты и готова. Может быть, будущее «Бофора» не так много значит для тебя, как мне казалось. Но есть еще одно соображение… более личного свойства.

Оливия не имела ни малейшего представления, о чем говорит Гил.

— Что ты имеешь в виду?

— А что, если ты беременна?

Это предположение было настолько неожиданным, что ноги Оливии сделались ватными.

— Беременна? — она повторила это слово так, как если бы никогда не слышала его прежде.

Глаза Гила сощурились.

— Я знаю, что ты досталась мне девственницей, но тебе, очевидно, известно о взаимосвязи между половым актом и беременностью. Второе зачастую является следствием первого.

— Спасибо за информацию, — огрызнулась Оливия, на самом деле потрясенная предположением Гила. — Я думаю, вероятность этого невелика, — пробормотала Оливия больше для себя самой.

— Я не говорил, что вероятность велика, но все же такое не исключено. Поэтому тебе, пожалуй, стоит немного повременить и не принимать поспешных решений.

Гил говорил с ней таким тоном, как будто вел деловые переговоры с потенциальным заказчиком.

И все же, всем обидам вопреки, Оливия испытала вдруг нарастающее чувство восхищения: в ее лоне, может быть, совершилось чудо зарождения новой жизни. Выражение ее лица смягчилось, и когда она вновь взглянула на Гила, то обнаружила, что он наблюдает за ней с неприкрытым интересом. Уже через секунду его лицо вновь превратилось в холодную бесчувственную маску.