— Я не хочу никакого фан-клуба.

— Вот видишь, я же тебе говорила, — услышала она высокий, но приятный голосок.

Перед ней вдруг объявилась девушка в зеленой косынке, улыбающаяся и подталкивающая вперед подружку. Люс глянула им за спины, но Шелби была уже далеко — и, вероятно, догонять ее не стоило. Вблизи девушка в косынке слегка напоминала молодую Сальму Хайек, с пухлыми губками и еще более пухлой грудью. Ее подруга, бледная, с карими глазами и короткими черными волосами, была чем-то похожа на саму Люс.

— Погоди, так ты и впрямь Люсинда Прайс? — спросила вторая.

В маленьких белых зубках она удерживала пару блестящих заколок-невидимок, а руками тем временем скручивала несколько темных прядей в небольшие узелки.

— Та, которая с Дэниелом? Та, которая только что приехала из той жуткой школы в Алабаме...

— Джорджии, — кивнула Люс.

— Без разницы. О боже, а как тебе Кэм? Я видела его однажды на том концерте дэт-метала... и, разумеется, слишком распереживалась и не смогла подойти представиться. Не то чтобы тебя волновал Кэм, ясное дело, ведь есть же Дэниел! — мелодично рассмеялась она. — Кстати, я Заря. А это Жасмин.

— Привет, — медленно выговорила Люс — все это было ей в новинку. — Э-э...

— Не обращай на нее внимания, она просто выпила вроде как одиннадцать чашечек кофе, — сообщила Жасмин, произнося слова раза в три медленнее, чем Заря. — Она имеет в виду, что мы в полном восторге от встречи с тобой. Мы всегда говорили, что история вашей с Дэниелом любви вроде как величайшая в мире. И во веки веков.

— Серьезно?

Люс хрустнула суставами пальцев.

— Да ты смеешься? — спросила Заря, хотя Люс по-прежнему предполагала, что это они клонят к какой-то своеобразной шутке. — Все эти смерти снова и снова? Да ладно, ты ведь правда из-за них только еще сильнее его хочешь? Готова поспорить, что да! И — о-о-о!.. — когда этот огонь испепеляет тебя...

Она зажмурилась, положила ладонь себе на живот, а затем провела ею вверх по телу, над сердцем стиснув в кулак.

— Когда я была маленькой, мама часто рассказывала мне эту историю.

Люс была потрясена. Она окинула взглядом шумную террасу, гадая, не мог ли кто-нибудь их подслушать. К слову об испепеляющем огне — щеки ее, должно быть, уже запылали.

Чугунный колокол ударил на крыше столовой, ознаменовав конец завтрака, и Люс с радостью убедилась, что у окружающих хватает и других дел. Скажем, сборов на занятия.

— Какую историю часто рассказывала твоя мама? — медленно уточнила она. — Про меня и Дэниела?

— Только некоторые основные моменты, — пояснила Заря, открыв глаза. — А на что это похоже — на жар? Как приливы при климаксе — как описывают...

Жасмин шлепнула подружку по руке.

— Ты что, только что сравнила неукротимую страсть Люс с приливами перед менопаузой?

— Прости, — хихикнула Заря. — Просто я в восторге. Это звучит так романтично и потрясающе. Я даже завидую — в хорошем смысле слова!

— Завидуешь тому, что я умираю всякий раз, когда пытаюсь узнать поближе парня своей мечты? — ссутулившись, переспросила Люс. — Вот уж действительно, что называется, «убить весь кайф».

— Скажи это девушке, целовавшейся только с Айрой Фрэнком, у которого синдром раздраженного кишечника, — предложила Жасмин, лукаво кивнув на Зарю.

Когда Люс не рассмеялась, обе девушки заполнили паузу умиротворяющим хихиканьем, как будто подумали, что она просто скромничает. Люс никогда прежде не адресовались подобные смешки.

— А что именно рассказывала тебе мама? — спросила она.