— Погоди минутку, — прошептала Люс. — Ты... ты умеешь вспоминать прошлые жизни?

Шелби шевельнула бровями и твердо расписалась в соответствующей ячейке, вдобавок поставив свое имя в клетку про восемнадцать языков. Люс уставилась на листок, задумавшись о всех собственных прошлых жизнях и о том, насколько ее удручает их недоступность. Она недооценила свою соседку по комнате.

Но та уже ушла. На ее месте обнаружился мальчик, рядом с которым она села в классе. Он был на добрых полфута выше Люс, с сияющей, дружелюбной улыбкой, россыпью веснушек на носу и ясными синими глазами. Что-то в нем, даже в его манере грызть шариковую ручку, казалось... непреклонным. Люс сознавала, насколько это слово необычно для описания человека, с которым она даже ни разу не разговаривала, но ничего не могла с собой поделать.

— О, слава богу, — со смехом заявил он, хлопнув себя по лбу. — Единственное, что я умею, совпадает с единственным, что у тебя осталось.

«Может создавать отражения себя или других»? — медленно прочла Люс.

Он тряхнул головой и вписал в ячейку свое имя. Майлз Фишер.

— Уверен, действительно впечатляющая штука для кого-то вроде тебя.

— Гм. Ага.

Люс отвернулась. Для кого-то вроде нее, кто даже не представляет, что это значит.

— Погоди, эй, куда ты собралась? — окликнул он, подергав ее за рукав. — Эх. Ты не уловила скромной шутки?

Когда она покачала головой, Майлз заметно понурился.

— Я всего лишь имел в виду, что, в сравнении со всеми остальными в классе, едва ли на что-то гожусь. Помимо себя самого мне удалось отразить только мою маму. Испугал папу секунд на десять, но затем картинка померкла.

— Погоди, — заморгав, перебила его Люс. — Ты создал изображение собственной матери?

— Случайно. Говорят, это несложно проделать с людьми, которых ты, ну, любишь, — пояснил он, чуть покраснев — едва заметным розовым мазком по скулам. — Теперь ты подумаешь, что я какой-нибудь маменькин сынок. А я всего лишь хотел сказать, что «несложно» — это как раз там, где заканчиваются мои возможности. Тогда как ты — ты же знаменитая Люсинда Прайс.

Он помахал руками, изобразив крайне мужественную версию пугающего привидения.

— Когда уже все вокруг перестанут это повторять — огрызнулась Люс.

Затем, пожалев о собственной грубости, вздохнула и облокотилась на перила, уставившись на воду. Ей слишком трудно было воспринимать постоянные намеки на то, что окружающие ее здесь люди знают о ней больше, чем она сама о себе. Она вовсе не собиралась вываливать все на этого парня.

— Прости, дело в том, что мне казалось, я тут одна такая, кто едва ли на что-то годится. Так что насчет тебя?

— О, я из тех, кого тут называют «разбавленными», — пояснил он, выразительным жестом обозначив в воздухе кавычки. — У мамы в предках был ангел несколько поколений назад, но все остальные мои родственники — смертные. Мои способности удручающе незначительны. Но я здесь потому, что мои родители обеспечили школу... э-э... этой террасой, на которой ты стоишь.

— Понятно.

— Действительно, ничего впечатляющего. Моя семья просто одержима тем, что я должен учиться в Прибрежной. Слышала бы ты, как мне капают на мозги дома, чтобы я «наконец-то начал встречаться со славной девушкой из нефилимов».

Люс рассмеялась — искренне, едва ли не впервые за многие дни. Майлз добродушно закатил глаза.

— Итак, я видел, как вы с Шелби завтракали этим утром. Вы соседи по комнате?

Девочка кивнула.

— Раз уж речь зашла о славных девушках из нефилимов, — пошутила она.

— Ну, я в курсе, что она несколько, хм...

Майлз зашипел и одной рукой изобразил бьющую когтистую лапу, снова насмешив Люс.