Стена увита плющом, все легче…
Лестница. Теперь быстро, быстро! Двор, проходной подъезд, переулок. Трамвай. Так надежней: леваки и таксисты имеют глаз наметанный, а мне лишние свидетели нужны, как зайцу стоп-сигнал…
Парк. Темные аллеи. Пока пустынные. Пока. Через полчаса закончатся танцы в ДК и здесь появится городская шелупень со своими шмарами. Надеюсь, им будет не до меня…
"Дубок". Ресторан из разряда престижных. Абы кого сюда на пушечный выстрел не подпускают. Только высокое начальство и деловых людей с приличной мошной. Богатый выбор вин, икорочка, белорыбица. И путаны на заказ.
Швейцар, морда барбосья, жирная, глаза рыбьи, легавый на пенсии, стоит, закрыв брюхом всю входную дверь. А мне она и не нужна.
Я обхожу ресторан с тылу, натягиваю тонкие лайковые перчатки, неспешно вынимаю несколько кирпичей из стены, вырываю решетку и спускаюсь в полуподвал. Это подсобка, в ней складируют тару.
Весь маршрут мною продуман и разработан самым тщательным образом. Кирпичи и решетка – мои вчерашние ночные труды.
Поднимаюсь по лестнице. Теперь главное проскочить незамеченным узкий коридорчик. Дверь, еще одна дверь… Комната-каморка. Ведра, тряпки, швабры – здесь ютятся уборщицы. Сейчас она пуста. Закрываюсь изнутри на задвижку. Нужно передохнуть и подготовиться.
Подставляю стул, взбираюсь на него, выглядываю в крохотное оконце под самым потолком. Лады, "наводка" не подвела: за столиком в нише сидит мой "клиент". Он в добром подпитии, хихикает.
Ему за пятьдесят, он чуть выше среднего роста, слегка располневший, в костюмчике французском тыщи на полторы, на левой руке перстень с черным бриллиантом. Шикует, кандидат…
Рядом с ним, покуривая длинные черные сигареты, кривляются две встрепанные шалавы, корчат из себя пай-девочек; видно, их, за неимением лучшего, подсунул моему "клиенту" со своего НЗ толстый барбосшвейцар.
Про девочек ладно, хрен с ними, а вон те два хмыря за его столиком, телохранители с тупыми рожами, – это да-а… Я пас этих бобиков неделю по городу, знаю все их ухватки. Серьезные ребята. "Перышки" и кастеты в карманах точно имеются. За "пушки" не ручаюсь, но подозреваю, что могли и их прихватить с собой.
А чего и кого им бояться? В ресторане все свои, все куплено и схвачено. Дежурные менты при встрече с моим "клиентом" едва не кланяются ему, губы до ушей растягивают…
Ладно, все это шелуха, время уже поджимает. Пора. И плевать я хотел на его дуболомов. Знал, на что шел. Десять штук за мякину не платят.
Интересно, что они там не поделили между собой – мой "благодетель" и этот шикунчик?
Надеваю черную вязаную шапку-маску с прорезями для глаз и рта, достаю наган из-за пазухи, сую его за пояс. Так удобней. Выхожу из каморки.
Коридор пустынен. Он ведет в кафетерий, который работает только днем. Еще одна дверь, дубовая, прочная, заперта. За нею слышен ресторанный гам и звуки оркестра. Ключ от этой двери у меня есть, добыл с великим трудом.
Приоткрываю дверь. Все точно, вот она ниша, за портьерой, рукой подать. В щелку виден мой кандидат в покойники с фужером в руках. Держит речь.
Извини, дорогой, времени у меня в обрез, доскажешь на том свете…
Достаю наган, рывком отдергиваю портьеру и выскакиваю перед честной компанией "клиента", как черт из табакерки. Стреляю в голову почти в упор. Два раза – для верности. Вполне достаточно.
Вижу, как дуболомы от неожиданности шарахаются в сторону, один из них валится со стула. Секунд пять-семь у меня есть в запасе, пока они очухаются, поэтому я спокойно возвращаюсь за портьеру и запираю дверь на ключ.
А теперь – ходу, ходу! Бегу по коридорам, спускаюсь в полуподвал. Вот и мой лаз. Выдираюсь наружу и бросаюсь в кусты. |