Кейтлин была в отчаянии.

«Если вы её не найдёте, могут пострадать люди».

Мужчина нахмурился.

«Пострадать? О чём вы говорите? Ваша дочь нападает на людей? Она вооружена?»

Кейтлин отрицательно покачала головой, больше не в силах скрывать разочарования. Полицейские ничего не понимали, она словно говорила с пустым местом.

«Нет, она не вооружена. Она в жизни не причинила никому зла. Если ваши люди её найдут, то вряд ли с ней справятся».

Полицейский вновь смерил её странным взглядом, будто окончательно убедившись, что она сошла с ума. Потом он и его коллеги развернулись и прошли в другую комнату.

Глядя на их удаляющиеся фигуры, Кейтлин развернулась и посмотрела в разбитое окно на ночное небо.

Скарлет, думала она, где же ты? Вернись домой, милая. Я люблю тебя. Прости меня. Прости, если я тебя чем-то расстроила. Прошу, вернись домой.

Странным во всём этом было то, что думая о Скарлет, одиноко бредущей в ночи, Кейтлин не испытывала и толики страха за дочь.

Вместо этого она переживала за тех, кто мог встретиться ей на пути.

Глава вторая

Кайл сидел на заднем сиденье перекошенной патрульной машины, со скованными за спиной руками, уставившись на решётчатую перегородку. Он чувствовал себя очень странно: что-то в нём менялось, и он не знал что, но чувствовал, как новое ощущение буквально закипает внутри. Ощущение было чем-то схоже с теми чувствами, что он испытывал тогда, когда употреблял героин. Оно напоминало первичную эйфорию в тот момент, когда игла касалась кожи. Новое ощущение жаром распространялось по венам, давая ему невероятную силу и мощь. Кайл едва мог справиться с этой силой. Ему казалось, что вены вот-вот прорвутся сквозь кожу, а кровь закипит. Таким сильным он не ощущал себя никогда в жизни. Кожа на лице, лбе и затылке покалывала. Кайл не знал, как объяснить этот странный прилив сил.

Но объяснения были ему не особо нужны. Он был рад новой силе. Кровавая пелена застлала глаза, но вскоре он вновь смог видеть мир чётко и ясно. За решётчатой перегородкой сидели два офицера.

Звон в ушах начал понемногу стихать, и Кайл смог сфокусироваться на их разговоре, который поначалу казался почти немой беседой.

«Этот тип сядет надолго», – сказал один офицер другому.

«Слышал, он только что освободился. Не самый лучший расклад, если смотреть с его стороны».

Полицейские рассмеялись, и этот звук резью отозвался у Кайла в голове. Машина мчалась по шоссе, сирены были включены, и Кайл наконец начал понимать, где находится, и что происходит. Он ехал по девятому шоссе, возвращаясь в тюрьму, в которой провёл последние пятнадцать лет своей жизни. Кайл пытался мысленно собрать пазл недавних событий: бар… девчонка… он как раз собирался с ней поразвлечься, когда… что-то произошло. Маленькая стерва его укусила.

Осознание накрыло его горячей волной. Она его укусила.

Кайл потянулся, чтобы дотронуться до шеи, где пульсировали две точки на месте укуса, но его что-то остановило – он понял, что руки его были в наручниках.

Пошевелив пальцами, Кайл с удивлением осознал, что с лёгкостью разорвал наручники, не применив совершенно никакого усилия. Поражённый, он поднял руки вверх, внимательно их оглядывая и не переставая поражаться вновь обретённой силе.