– Вам помочь, сударыня?

Библиотекарь.

– Да, пожалуйста. Вы не подскажете, что такое «День Сотворения»?

Взгляд у него стал… Видели когда‑нибудь удивленного и обиженного пожилого филина? Что‑то в этом роде. Сначала посмотрел, как будто ослышался, потом – с изумлением, потом на физиономии появилось странное понимающее выражение.

– Религиозный праздник, миледи.

Я с сомнением посмотрела на тщательно выполненную старинную миниатюру, иллюстрирующую этот «религиозный праздник».

– Что‑нибудь о возрождении, начале новой жизни и единении с природой?

– Э‑ээ… Да. В этом роде, миледи.

Я задумчиво постучала ногтем по выделенной красным цифре, прикидывая.

– Заманчиво, конечно. Но недостаточно драматично. Не совсем… то.

Мне нужна была трагедия. Мрачная, многозначительная и полная торжественности. Хотя связь с «новым началом» тоже не помешает.

– Скажите, а в ближайшие дни случайно не ожидается еще какая‑нибудь печальная и значительная дата?

И снова старик посмотрел на меня… странно. И достаточно холодно.

– На День Сотворения приходится годовщина Бойни, миледи, – теперь его тон был более чем сух.

– Бойни? – Я явно услышала заглавную букву в этом слове, но никак не могла сообразить, о чем идет речь.

– День, когда ве… когда Антея тор Дериул взошла на престол, миледи.

– О!

О Небо!

Годовщина того кошмарного дня, когда я уничтожила весь правящий род Оливула и, согласно их же собственным законам, стала новой Императрицей. Того дикого, полного боли и ужаса дня, когда я ушла в танец туауте и принесла страшную жертву на алтарь собственной ненависти. День, в расплату за который я и должна буду вскоре умереть.

Ауте свидетель, я хотела бы забыть об этом дне. Вычеркнуть его, вернуться в прошлое и сделать так, чтобы никогда ничего подобного не случалось. Но даже если бы совесть и позволила мне стереть этот ужас из своего сознания, от оливулцев подобной любезности ждать не приходилось. Ежегодно любимые подданные отмечали знаменательную Дату массовыми восстаниями, беспорядками и демонстрациями протеста. Для смертных это, похоже, стало чем‑то вроде доброй традиции, обязательным пунктом развлекательной программы. Вместе с карнавалами и обычаем дарить подарки. Служба Безопасности, во главе с Зимним, сейчас с ног сбивалась, пытаясь подготовиться к предстоящим погромам.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой! О Ауте, владычица всех совпадений, ты слишком добра ко мне, слишком! Но доброта твоя всегда почему‑то выходит боком…

Голос прозвучал хрипло и тихо, почти шепот.

– Отлично. Очень… вовремя.

И я вонзила световое перо в центр обведенной красным цифры. Острая тонкая палочка пробила насквозь прочную пластик‑бумагу и пришпилила календарь к поверхности стола.

– Миледи?

Я заставила себя притушить диковатую ярость своего торжества. Не стоит пугать их раньше времени.

– В этом году в честь столь знаменательного события планируется очень интересное развлечение. Совершенно необыкновенное. Оливулцам понравится. Да что там, вы будете просто в восторге!

Похоже, старичок мне не поверил. По крайней мере, смотрел он весьма хмуро.

– Эль‑леди…

Я замерла. Ведь есть же такая вещь, как маскировка. Конечно, я давно поняла, что старик меня раскусил, еще когда он вместо нейтральной «сударыни» вдруг перешел к почтительно‑холодной «миледи». Но как?

– Как вы узнали? – спросила я с искренним любопытством.

Он ответил выразительным взглядом.