— Завтра опять поедем в больницу, — решил Тернер, — нужно лучше искать.

— К этому типу? — изумился Томас. — Ты ведь сам говорил, что от него мы ничего не получим.

— У нас просто не осталось других шансов, — задумчиво сказал Тернер. — Кажется, я придумал один интересный ход.

Они прошли к автомобилю. Томас Райт сел за руль. Потом, посмотрев назад, задумчиво произнес:

— Ты знаешь, мне кажется, за нами кто-то следит.

— Очень может быть, — меланхолично заметил Уильям.

— Я сейчас проверю, — пробормотал Томас. Через десять минут он изумленно произнес:

— Кажется, здесь ничего не изменилось. По-моему, у нас на хвосте КГБ.

— Давай в посольство, — решил Тернер, — мне нужно позвонить.

Они приехали к зданию американского посольства.

Тернер прошел в кабинет атташе по вопросам культуры и, позвав следовавшего за ним Томаса, попросил:

— Позвони в эту семью молодых Костандиновых и спроси, когда их позвали на эту вечеринку.

Томас, ничего не понимая, набрал номер и спросил. Потом положил трубку.

— Может, ты мне объяснишь, что происходит? — спросил Томас.

— Что тебе сказали?

— Их пригласили вчера вечером. Их знакомый даже заехал за ними на своем автомобиле.

— Все правильно, — вздохнул Тернер, — мы с тобой дураки.

— Почему?

— КГБ знал, куда мы поедем. Пока мы обедали вчера у того старика, они установили в нашем автомобиле свои «жучки». А вечером они опередили нас и вывезли всю семью за город, чтобы незаметно вытащить все фотографии.

— Господи, — даже испугался Томас, — ты представляешь, как они действуют? Это же нужно было успеть за такое короткое время! Просто здорово работают!

— Поэтому я сказал в автомобиле, что у меня есть интересный ход.

Завтра тебе нужно будет незаметно сделать фотографию. Сумеешь?

— Конечно. У меня есть фотоаппарат, спрятанный в зажигалке. А почему ты спрашиваешь.

— Завтра я устрою им показательные выступления, — пообещал Уильям. — Вспомни принцип дзюдо: «падая, схвати своего партнера, оборачивая свое поражение в победу».

— Ничего не понимаю, — пожал плечами Томас. — Нужно найти их «клопы» в нашем автомобиле.

— Не нужно, — успокоил его Тернер, — завтра мы возьмем реванш.

Москва. 21 января 1991 года

Руководство Комитета государственной безопасности располагалось в центре столицы, в знаменитом на весь мир здании Лубянки, которое было символом несокрушимости Советского государства и его карательных органов. Монументальное сооружение лучше всяких других олицетворяло мощь государственного аппарата. ЦК КПСС занимал комплекс зданий, растянувшихся на несколько кварталов; Кремль же, хотя и считался официальной резиденцией главы государства, употреблялся в нарицательном смысле слова, как «Белый дом» или «Елисейский дворец», тем не менее в сознании советских людей оставался красивой картинкой, передаваемой во время парадов и разрешенных демонстраций, традиционно проходящих первого мая и седьмого ноября. Здание КГБ, напротив, хотя и построенное до революции и предназначенное для малоизвестного страхового общества, стало тем самым строением, которое внушало ужас и одновременно гордость за огромную державу, раскинувшуюся от Тихого океана до берегов Балтики.

Но мало кто из советских людей знал, что руководство советской разведки, ее штаб находятся не здесь, а в построенном в начале семидесятых большом комплексе в Ясеневе.