Улица представляла собой причудливый район с множеством разбегающихся аллей и переулков со смешными названиями: «Гусиный переулок», «Старолебежий переулок», «Чесночный холм» и «Хлебная улица». Нужно сказать, что в воздухе пахло едой, и Кейтлин чувствовала, как желудок сводит от голода. Рут тоже заскулила. Как Кейтлин ни старалась, она нигде не видела прилавков с едой.

«Знаю, Рут, – с пониманием сказала Кейтлин. – Я обещаю, я найду для нас еду».

Они продолжили путь. Кейтлин не знала наверняка, что именно они искала. Не знал этого и Калеб. Они не имели ни малейшего понятия о том, что значила эта загадка, и никаких полезных идей у них не было. Они подходили всё ближе к центру города, а Кейтлин до сих пор не знала, куда им следует держать путь дальше.

Она чувствовала себя уставшей, голодной и недовольной. Они подошли к перекрёстку. Кейтлин остановилась и подняла глаза, чтобы прочитать название улицы: «Грейсчёрч-стрит». В воздухе пахло рыбой.

Кейтлин устало остановилась и посмотрела на Калеба.

«Мы ведь даже не знаем, что именно мы ищем, – сказала она. – В загадке говорится о мосте. Пока что я не увидела ни единого моста. Может, мы просто теряем время? Может нам стоит посмотреть на загадку с другой стороны?»

Вдруг Калеб дотронулся до её плеча и указал в сторону.

Кейтлин медленно развернулась, поразившись увиденному.

Грейсчёрч-стрит вела к огромному мосту, одному из самых больших мостов, которые Кейтлин когда-либо доводилось видеть. Сердце её наполнилось надеждой. Табличка над мостом гласила: «Лондонский мост». Два этих слова заставили её сердце биться чаще. Улица здесь становилась шире, превращаясь в проспект с людьми, лошадьми и повозками, снующими туда-сюда по мосту.

Если им нужен был мост, то они его нашли.

* * *

Калеб взял Кейтлин за руку и повёл её к мосту, сливаясь с толпой. Подняв голову вверх, Кейтлин поразилась великолепию этого сооружения. Подобный мост она видела впервые. Вход на мост знаменовался огромными, сводчатыми воротами, по обе стороны которых стояли стражники. Ворота заканчивались острыми пиками, на которые были водружены отрубленные головы. Кровь медленно капала на землю. Это была настолько ужасное зрелище, что Кейтлин тут же отвернулась.

«Я помню такое, – сказал Калеб. – Несколько веков назад все украшали мосты отрубленными головами преступников как предупреждение тем, кто готовился совершить преступление».

«Это просто ужасно», – ответила Кейтлин и ниже опустила голову, идя дальше.

У входа на мост велась активная торговля рыбой. Кейтлин увидела, что к мосту причаливают лодки, и работники вытаскивают из них рыбу, кидая её на грязный берег. У входа на мост так сильно и неприятно пахло рыбой, что Кейтлин даже пришлось зажать нос пальцами. На небольших, самодельных латках располагалась рыба всех сортов и видов, некоторая была до сих пор живая.

«Морской окунь, три пенса за фунт!» – прокричал голос.

Кейтлин быстро прошла мимо, стараясь убежать от противного запаха.

Продвигаясь дальше к центру моста, Кейтлин открыла для себя ещё кое-что необычное. Оказалось, что весь мост был заставлен торговыми лавками. Небольшие киоски и лавочники заполонили мост с обеих сторон, оставляя посредине место для прохода людей, домашнего скота, лошадей и повозок. На мосту царил хаос и столпотворение. Отовсюду доносились голоса торговцев, рекламирующих свой товар.

«Кожевня!» – кричал кто-то.

«Свежевание туш!» – отвечал другой голос.

«Воск для свечей! Лучший воск для свечей!»

«Кровельные работы!»

«Дрова для растопки!»

«Свежие перья! Перья и бумага!»

Продвигаясь дальше, Кейтлин и Калеб дошли до более изысканных магазинов, в некоторых из них даже продавали ювелирные украшения.