Владимир покивал.

— Не знаю, что тут сказать, — пояснил он устало. — Это жутковато.

— Это не то слово, — поправила Агата. — Слушайте, хватит о ней. Мне подумать нужно, как теперь жить. Только не прогоняйте! Если вы и с ней, и со мной знакомы, может, нам удастся что-то сделать. Запишите мой номер! — предложила она. — А я ваш. Будем на связи. Когда снова с ней встретитесь, пожалуйста, позвоните мне.

— Хорошая мысль, — одобрил Владимир, и они записали номера друг друга в адресные книги телефонов.

— И ещё. На телефон ставится такая программа, чтобы можно было следить за координатами. Родители обычно ставят, чтобы присматривать, куда детишек занесло. Я согласна такую поставить, — Агата посмотрела в глаза Владимира, — чтобы вы знали, где я. Ну, где телефон, я с ним не расстаюсь. Настроим?

— Хорошо, — согласился Владимир.

Минут через пять они убедились, что телефон Агаты теперь «под колпаком».

— Слушайте, я понимаю, что дико гружу вас своими глюками. — Агата взяла Владимира за руки. — И что так не бывает, что всего полдня знакомы, а я вас будто всю жизнь знаю. Но вы же тоже что-то чувствуете, да? Если что, скажите. Я просто уйду, без обид.

— Чувствую, — признал Владимир. — Происходит что-то странное, нужно разбираться. Когда начнёте меня всерьёз грузить, я так и скажу, не беспокойтесь.

— Спасибо! Идёмте, тот чемоданчик разберём? — предложила Агата. — Может, там будут намёки. Может, это она его в чулане спрятала?

— Да тут руководство! — поразилась Агата, распаковав пакет с парой ботинок «Ultimum». — Смотрите, какое толстое! Ну-ка, ну-ка…

— Я пока посмотрю остальное? — спросил Владимир, и Агата кивнула, устроившись за столом. Она увлечённо читала руководство, глаза её горели.

Владимир отсортировал пакеты. Помимо ботинок в чемодане было три одинаковых пакета, помеченных «Термобельё», шесть с пометкой «Нижнее бельё», три пакета с майками, шесть с носками, два с наклейками «Светлый пояс». Две кофты, две куртки, две лыжные шапки, две пары перчаток. И коробки: аптечка, помеченная красным крестом (Владимир раскрыл и действительно нашёл там лекарства, бинты и прочее); коробка с надписью «Dentes» и ещё одна с четырьмя одинаковыми прямоугольными коробками внутри, безо всяких надписей. Владимир приоткрыл одну и увидел внутри такой же плоский телефон без единого отверстия, что был у Агафьи.

— Ничего себе! — опешил он. — Слушайте, похоже на запас снаряжения. Одежда, телефоны, аптечка, и ещё эти «Dentes».

— Минутку, я сейчас… — кивнула Агата. — Я вроде бы въехала. Смотрите!

Она сбегала в прихожую за своими ботинками, указала на ковёр.

— Можно? Они чистые!

Владимир кивнул. Агата поставила ботинки на пол, встала за ними, сбросив тапки, заглянула в инструкцию, шагнула вперёд…

Ботинки словно выросли поверх её ступней. Только что была в одних носках, и вот уже стоит в ботинках. Агата оглянулась, подмигнула, снова заглянула в инструкцию… и, шагнув вперёд, вновь осталась в одних носках. Ботинки остались за спиной.

— Я прочитала в руководстве, — пояснила она. — Это не всё, что они умеют, там ещё читать и читать. Сдуреть, да? А у вас что?

Она присела перед имуществом, отсортированным на столе, всё одинаковое лежало одной стопкой, и тоже присвистнула.