Виссарион Белинский. Общий взгляд на народную поэзию и ее значение. Русская народная поэзия
Народность есть альфа и омега эстетики нашего времени, как украшенное подражание природе было основным и главным положением поэтического кодекса прошлого века. Высочайшая похвала, какой только может удостоиться поэт нашего времени, самый громкий титул, каким только могут теперь почтить его современники или потомки, заключается в волшебном эпитете «народного». Выражения: народная поэма, народное произведение, часто употребляются теперь вместо слов – превосходное, великое, вековое произведение. Волшебное слово, таинственный символ, священный гиероглиф какой-то глубоко знаменательной, неизмеримо обширной идеи – народность как будто заменила теперь собою и творчество, и вдохновение, и художественность, и классицизм, и романтизм, заключила в одном себе и эстетику и критику; сделалась теперь высшим критериумом, пробным камнем достоинства всякого поэтического произведения и прочности всякой поэтической славы. Все требуют от поэзии прежде всего народности, а потом уже здравого смысла; но многие ли отдают себе отчет в том, что такое эта народность, хотя это слово и кажется всем столь простым и понятным? Но не все то бывает в самом деле тем, чем оно кажется. По крайней мере слово народность так же точно требует своего определения, как и всякое другое слово, которое заключает в себе какую-нибудь мысль. Слово же народность именно есть одно из тех слов, которые потому только и кажутся слишком понятными, что лишены определенного и точного значения. По крайней мере в нашей литературе не заметно особенной определенности в понятии о народности в поэзии. Всякая поэзия только тогда истинна, когда она народна, то есть когда она отражает в себе личность своего народа. Жизнь всего живущего составляет идея: в чем нет идеи, то не живет. Но сущность идеи, вне ее чувственного проявления, заключается в отвлеченной, безразличной всеобщности. И потому идея только тогда есть нечто живое и действительное, когда она переходит в явление, а ее всеобщность является особностию, индивидуальностию и личностию. Так природа есть идея, до сознания которой человек дошел через созерцание бесконечно разнообразных явлений видимого мира. В слове природа человеческий разум выразил свое понятие о единстве бесконечно разнообразных явлений чувственной жизни. Человечество есть тоже идея, как выражение понятия о физическом и нравственном единстве бесчисленного множества отдельных существ, называемых людьми. В своем первоначальном значении природа есть самодеятельная творящая сила, неисчерпаемая и неистощаемая жизненная субстанция, которая, из безразличного субстанциального пребывания в самой себе, беспрестанно определяется в живые отдельные явления, – другими словами: беспрестанно обособляется, индивидуализируется и персонифьируется. В царстве ископаемом и растительном она обособляется, то есть раскидывается на бесконечное множество особных явлений, из которых каждое имеет свою особенную форму. В царстве животном особность является еще и индивидуальностию (неделимостию). Камень есть предмет особный, но не индивидуальный: расколите его на тысячи кусков, превратите в пыль, – этим вы не лишите его жизни, а только из одного камня сделаете множество камней бесконечно меньшего объема. Дерево живет высшею жизнию в сравнении с камнем; но и оно представляет собою только высшее явление особности, но еще не представляет собою индивидуальности: нельзя ничем доказать, чтобы ему нужно было именно столько ветвей и листьев, сколько их есть на нем, и, обрубивши часть его ветвей или сорвавши часть его листьев, вы не лишите его этим ни его жизни, ни его особности. Дерево есть организм, но стоящий на низшей степени: оно увеличивается, как и животное, через ращение изнутри, но это ращение носит на себе характер случайности и внешности: ветвь удлиняется коленами, число которых случайно: сломивши одно, вы этим ничего не лишаете дерева. |
