|
Голые верхушки деревьев будто прыгают вверх и в сторону. В кадре — камни, они стремительно увеличиваются. Он падает на дорожку и либо лежит на спине, либо наушники свалились. На экране застывшая картинка — голые ветки и серое небо. Низ длинного черного пальто мелькает и исчезает — кто-то быстро проходит мимо. Снова уже знакомый звук — громкий хруст гальки под ногами. Картинка снова меняется. Голые ветки и серое небо, но они видны между перекладинами зеленой скамейки. Все происходит очень быстро, просто невероятно быстро, и вот уже другие голоса и другие звуки:
«Кто-нибудь, позвоните 911!» «По-моему, он не дышит». «У меня нет телефона. Позвоните 911!» «Алло? Это… э… ммм, в Кембридже. Да, Массачусетс. Господи! Быстрей, быстрей. Чтоб им, сказали подождать. Да побыстрей же вы! Ну, это просто что-то. Да, да, мужчина. Упал и вроде бы не дышит… Нортон’с-Вудс, на углу Ирвинг и Брайан… Да, ему тут пытаются делать искусственное дыхание. Я останусь… Да, задержусь. Да, в смысле, я не… Она спрашивает, дышит он или нет. Нет, нет, не дышит!.. Я вообще-то не видел. Шел, смотрю, а он уже лежит…» Я нажимаю на «паузу», выхожу из фургона и быстро — на улице холодно и ветрено — иду в терминал. Маленький зал с комнатами для отдыха и залом ожидания, старый телевизор. Секунду-другую смотрю новости на канале «Фокс», потом прокручиваю видео на айпаде. Люси у стойки оплачивает по карточке посадочный сбор. На дисплее снова голые ветки между перекладинами покрашенной зеленой краской скамейки. Теперь я уже не сомневаюсь, что наушники попали под скамейку — камера смотрит строго вверх, радио включено… «Цыганка смеялась и пела…» Музыка звучит громче, потому что наушники уже не прижаты к голове, и Шер как-то абсурдно неуместна. Голоса требовательнее и беспокойнее. Я слышу торопливые шаги, хруст гальки, вой полицейской сирены вдалеке. Моя племянница у стойки разговаривает с пожилым мужчиной, бывшим пилотом, подрабатывающим в Довере оператором. Он с удовольствием предается воспоминаниям. — …Во Вьетнаме. Значит, вы летали на… сейчас… на F-4, так? — Точно. И еще на «томкэте». Мой последний самолет. Но, знаете, и «фантомы» оставались, до самых восьмидесятых. Хорошая техника служит долго. Посмотрите хотя бы на С-5. Некоторые «фантомы» до сих пор летают. В Израиле. Может быть, в Иране. Оставшиеся здесь, в Штатах, используются как беспилотные мишени. Чертовски хороший самолет. Вы его видели? — Да, на авиабазе в Бель-Шассе, Луизиана. Летала туда на вертолете после «Катрины». Он кивает. — Эксперименты на устойчивость проводились еще с «фантомами», их посылали в самый эпицентр урагана. Экран айпада темнеет. Камера ничего больше не записывала. Я уже уверена, что, когда наш человек упал, наушники свалились и отлетели под скамейку. Не обнаруживая никакой активности, сенсор движения позволил устройству «уснуть». Интересно, как вообще получилось, что наушники оказались там, где оказались? Может быть, их кто-то отбросил. Может быть, это произошло случайно, когда кто-то попытался помочь. Может быть, это намеренно сделал человек, который скрытно записывал и выслеживал его. Я думаю о промелькнувшем длинном черном пальто и проигрываю дальше — ничего. Ни видео-, ни аудиозаписей нет вплоть до 16:37, когда деревья и темнеющее небо резко поворачиваются, а на экране возникают руки. Шуршит бумага — наушники кладут в пакет для вещдоков. Я слышу голос: «…везде новички». «Святые примут…» — отвечает другой. |
