— Что везешь? — грубо спросил полицейский.

— Рис.

Полицейский обошел вокруг машины. Кузов был забит мешками.

— А вот я сейчас проверю, что там у тебя.

Стволом автомата он указал на один из мешков.

— Сбрось его сюда и развяжи.

Пока водитель вытаскивал указанный мешок из-под других, полицейский стоял, положив руку на спусковой крючок автомата. Из домика у дороги за ними наблюдали еще несколько полицейских. Их автоматы были прислонены к столу.

Из мешка водитель вытащил горсть белоснежного риса и показал полицейскому. Тот махнул рукой:

— Проезжай.

Когда грузовики отъехали от полицейского поста примерно с километр, сидевший рядом с водителем первого грузовика юноша лет семнадцати лениво спросил:

— Сколько ты платишь этому полицейскому?

— Хороший город Чиангмай, здесь рождаются самые красивые женщины. Прелестней лотоса, как говорят у меня на родине, — сказал шофер, словно не слыша вопроса. Потом, поколебавшись, добавил: — Плачу не я, а хозяин, пятьсот — шестьсот батов за каждый грузовик.

— А откуда полицейский знает, какие мешки можно смотреть?

— А у меня любой можно смотреть, Прасет. Сверху-то я всегда немного риса сыплю. Это верный способ. Так можешь и доложить хозяину. Видно, у него какие-то сомнения возникли, раз он тебя прислал.

Через два часа три не менее потрепанных автофургона выехали из Чиангмая по направлению к Бангкоку.

— Что он, свихнулся? — недоумевал Грег Уилсон. — Я понимаю, отдельные высокоморальные личности, узнав что-то о наших методах работы, начинают негодовать. Но этот-то Чуть ли не с пеленок занят нашим делом и вдруг пускает мыльные пузыри, словно ему поручили написать воскресную проповедь.

— Уймись, Грег, — остановил его Дэвис. — Это серьезный парень. Он начинал еще в Управлении стратегических служб Донована, в отделе “Х-4”.

— А что это за отдел?

— Контрразведка, обеспечение безопасности агентов, работавших на вражеской территории. При такой профессиональной подготовке с ним непросто будет справиться.

— Да это все позавчерашний день, — пренебрежительно заметил Уилсон. — За последние десятилетия разведка шагнула так далеко вперед, что военный опыт ему ничем не поможет.

Дэвис не согласился с ним.

— Изменились технические средства. Методика выслеживания агента и его защитные мероприятия остались прежними.

Бесстрастный компьютер хранил в своей памяти все сведения о Нэде Олдмонте, несколько недель назад ушедшем в отставку с поста заместителя начальника одною из отделов Агентства национальной безопасности.

Во второй мировой войне Олдмонт участвовал совсем молодым человеком. Он был “фонарщиком”, если пользоваться слэнгом профессиональных разведчиков. Дэвис и Уилсон хорошо представляли себе, чем приходилось заниматься Олдмонту. “Фонарщики” обеспечивали каждую сколько-нибудь значительную операцию: перебрасывали агентов, охраняли их, содержали конспиративные квартиры. С 1943 года Олдмонт в региональной штаб-квартире управления стратегических служб в Лондоне. Его забрасывают на оккупированный фашистами континент. Многие разведывательные операции союзников кончаются неудачей, однако Олдмонту везет, он ускользает из рук гестапо и абвера. После войны, отказавшись от заманчивого предложения перейти из расформированного УСС в военную разведку, поступает в Массачусетский технологический институт, его интересуют возможности создания “думающих машин”. Затем работа в конструкторском бюро одной из корпораций, специальность — электронно-вычислительные машины.