Ничто в мире не постоянно, все усложняется, переполняется избыточной информацией, и когда-нибудь будет взрыв. Теория относительности.

Может и правда все было давным-далеко, потом превратилось в прах, теперь опять возродилось и снова ведет к краху?

Наверное правда. Это ведь противоестественно, что обычное, нормальное нужно считать глупостью, нужно его бояться, скрывать, и, наоборот, глупость человеческая возвеличивается.

Как болит голова моя бедная. Хочу думать только о тебе, о нас, но не умею уйти от нахлынувшей на меня волны пессимизма, усталости, чувства ненужности своей в этом мире.

Мне так нужны твои слова, как солнце цветку. А как же тот кактус, который цветет один раз в своей жизни? Он тоже цветок. Я люблю кактусы, потому что сама из их породы — долготерпение их суть, а потом неуемная сила цветения. Хорошо-то как!

Мне действительно претит половинчатость. Или все, или ничего. Не все можно делить. Есть вещи, по сути своей однозначные, и если их разобрать, то теряется сама их суть.

Не хочу, чтобы ты меня сравнивал, не хочу тебя прирученного, не хочу больше видеть твоих тренировок на себе. Ты почти достиг совершенства в части искренности. Поздравляю. А теперь попробуй быть мужчиной, а не мальчишкой, и помоги мне обрести спокойствие. Мне сейчас трудно это сделать самой, почти невозможно, так как прежние способы аутотренировок исключаются, а новыми не овладела к сожалению.

Ты мне даешь возможность уединения, которого я всегда не любила, а теперь и вовсе страшусь. Слишком много нового стало во мне, непонятного, несвойственного, и одной с этим оставаться трудно. Но, как ты когда-то сказал, — сама себе такой путь выбрала, вот и довольствуйся. А значит и к выводам пришла соответственным.

Нам не нужно больше встречаться. Ты стал тяготиться этой своей обязанностью, а я даже в своих глазах становлюсь смешной. Если раньше наши отношения были тайной, то теперь они становятся явью, а это в твои планы не входило.

Поэтому уходи, пока не поздно, и мне легче будет, если совесть моя будет чистой. Не сможешь ты жить и так, как спланировал свое будущее. Это пока мать жива, а потом нужен будет тебе человек, о котором хоть раз в неделю надо будет заботиться, если не сделает тебя рабом. Наверное, мы с тобой будем друзьями, но для этого нужно время, чтобы забыть. Давай попробуем это сделать.

Ты понимаешь, что вся моя писанина получается не от лучшего состояния духа, но так длится давно. Я всегда помню о пропасти, разделяющей нас. Здесь никакой оптимизм не поможет. А он у меня тает, как льдинка, а помогает мне жить мой неизменный дух противоречия. А насколько его хватит?

Ты в последнее время стал удивляться, что во мне много истинно женского. А кто же я? Если бы с раннего детства мне не пришлось участвовать в серьезных семейных отношениях, — кто знает, какой была бы я, и как бы жизнь моя сложилась.

Была бы музыкантом, растила бы детей, была бы непременно любимой женой. А так воспитала в себе мужественную женщину. Ни себе, ни другим радости.

Вот хотела пожить по твоим законам, радоваться жизни, просто тому, что живу, что люблю, что умею наслаждаться. Но это жизнь одного дня, а он не один теперь, а превратился в целую вереницу дней, и не только моих.

Опять судьба-пересмешница. Опять испытания на прочность, опять мужество. И так мне уготовано вероятно до конца дней моих. Наверно, у радости тоже должен быть обеспеченный тыл.

Поздравляю тебя с Новым годом. Пусть он принесет тебе новые яркие впечатления.»

Это любопытное произведение написано вполне в духе того времени.