Мне понадобилось некоторое время, чтобы объяснить ему, что слишком страстное желание часто сопровождается подсознательным страхом не суметь его удовлетворить, и под действием этого страха тонкий механизм правильного функционирование половых органов мужчины блокируется и разлаживается. По мере снятия напряжения, спровоцированного желанием, исчезает и внутренняя блокада, и тогда мужчина может дать полный выход своей страсти. Здесь мы снова сталкивались с концепцией срединного пути Спокойных: «желать, не желая».

Беседу я закончил массажем ряда точек на внутренней стороне ног Артема от стопы до паховых складок. Мне показалось, что в конце концов он смирился с неизбежным и понял, что если он хочет избавиться от недуга, то волей-неволей придется всерьез взяться за свое восстановление.

Мы встречались еще несколько раз, и, к нашей общей радости, примерно через месяц он добился успеха в лечении, и вскоре он мог вспоминать о своей импотенции, как о приснившемся когда-то кошмаре. На радостях Артем подкинул мне пару новых пациентов, своих друзей, которые столкнулись со схожими проблемами.

В моей практике мне приходилось иметь дело не только с мужчинами, но и с женщинами, которые хотели излечиться от фригидности, или даже от полного неприятия мужчин. Одну из подобных пациенток мне сосватала Аня.

Как-то я позвонил Ане из института, чтобы узнать, когда мы встретимся.

— Подожди минутку, — сказала она.

Похоже, она прикрыла трубку ладонью, и я не слышал, о чем шла речь, но по возбужденным интонациям ее голоса понял, что Аня кого-то в чем-то с жаром убеждала.

— Сашенька, нам нужна твоя помощь, — закончив переговоры, она вновь обратилась ко мне. — Нужно помочь Вале, моей давней подруге. У нее очень серьезная проблема, и, боюсь, что кроме тебя, ей просто не на кого больше рассчитывать.

Я задумался, прикидывая, располагаю ли я достаточным временем для занятий с еще одним пациентом. Видимо, Аня приняла мое молчание за колебания, и она передала трубку подруге, чтобы та сама попыталась убедить меня.

В незнакомом женском голосе звучало такое внутреннее) напряжение, что мне стало не по себе.

— Саша! Умоляю вас, бросайте все и приезжайте к нам, к Ане, вы — моя последняя надежда, — сказала девушка.

Против такого отчаянного призыва я не мог устоять и, не раздумывая, отправился к Ане.

Значительную часть прихожей занимали авоськи, доверху набитые фруктами и всевозможными разносолами.

— Подношения вашему величеству Шурику третьему возрастают, как полноводные реки, — вместо приветствия с улыбкой сказала мне Аня, указывая на снедь.

— Откуда столь витиеватый слог? — поинтересовался я.

— Моя подруга недавно приехала из Средней Азии, — объяснила Аня, и тут Валя вышла из комнаты.

Это была удивительно красивая девушка. Смесь азиатской и русской крови создала удивительное сочетание правильных европейских черт на смуглом округлом лице с широкими скулами.

Валя держалась раскованно, казалось, что внутренняя напряженность, звучавшая в разговоре по телефону, оставила ее, но в ее движениях, в жестах ее тонких изящных рук чувствовалась странная нервозность.

Пока подружки накрывали на стол, я попытался выяснить, почему Аня назвала меня Шуриком третьим, и сколько Шуриков у нее было до меня. Аня отшучивалась, и мне так и не удалось узнать, почему я удостоился подобного титула.

За столом, полным среднеазиатских деликатесов, мы просто болтали, не касаясь причины, по которой меня так срочно вызвали сюда. Валя иногда на несколько секунд отключалась, уходя в себя, и в эти мгновения внутреннее напряжение и беспокойство вновь отражались на ее лице, но, через секунду она овладевала собой, и, как бы встряхнувшись, вновь включалась в беседу.