С детства запрограммированный отцом на достижение небывалых высот как в социальной, так и в научной сфере, Игорь, несмотря на то, что его успехам и жизни могло бы позавидовать подавляющее большинство советского населения, страдал от того, что ему никак не удавалось взобраться на четко не очерченный, но настойчиво напоминающий о себе из глубин подсознания высокий пьедестал, который должен был отделить его от унылого быта и нужд обычных людей.

Жажда доминирования и стремление к первенству во всем сделали его личность и модель мира жесткими и не признающими компромиссов, но жесткость, как известно, далеко не всегда способствует выживанию. Мне вспоминается притча на эту тему, которую однажды рассказал мне Учитель, когда мы очередной раз говорили о моделях мира. Она называлась: «Не твердый, не мягкий».

Случилось так, что старейшина клана «Ветви дерева» решил послать в дальнюю дорогу одного из своих воинов с ответственным поручением.

Позвал он к себе трех самых доверенных учеников и вместе с ними отправился на поклон к Священной Птице — Хранительнице Черного Камня, чтобы та помогла ему сделать окончательный выбор.

Выполнив положенный ритуал приветствия, старейшина обратился к Птице со следующей речью;

— О, Хранительница Черного Камня, твоя мудрость поистине безгранична, и ты умеешь постигать суть вещей, людей и явлений. Перед тобой стоят три воина, и одному из них предстоит дальняя и опасная дорога. Скажи, кто из них сможет лучше преодолеть трудности, которые, возможно, встретятся на его пути?

Внимательно посмотрела на воинов Каменная Птица и сказала:

— Один из них слишком твердый, и его легко сломать, другой — слишком мягкий, и его легко согнуть. Зато третий может быть и мягким и твердым, а поэтому всегда настоит на своем.

— Спасибо за совет, Хранительница Черного Камня, — сказал старейшина. — Твой выбор совпал с моим, и я со спокойной душой отправляю лучшего в дальнюю дорогу.

Недаром мудрые говорили:

— Не ошибается тот, кто, избегая крайностей, всегда выбирает срединный путь…

— Модель мира человека можно сравнить с лезвием меча, — сказал Ли, комментируя притчу. — Слишком крепкая, но негибкая сталь сломается при ударе, гибкий, но непрочный металл искорежится, не причинив существенного вреда. Секреты изготовления хорошей стали хранились в глубочайшей тайне, и лучшие мечи закаляли особым образом, так, чтобы в них чередовались слои жесткости и гибкости, даруя лезвию оба эти качества.

Подумай, если для того, чтобы создать хороший клинок, потребовались столетия экспериментов, и если лишь единицы из живущих на земле людей владеют этим секретом, то как же трудно создать совершенную модель мира человека, ведь компонентов, составляющих ее, несоизмеримо больше, чем у хорошей стали.

Чтобы проникнуть в тайну создания совершенной модели, достаточно жесткой, чтобы противостоять разрушительным влияниям окружающего мира, и в то же время достаточно гибкой, чтобы без ущерба для себя адаптироваться к изменениям в этом мире. Спокойным потребовались тысячелетия, и далеко не все члены клана овладели этим искусством.

Лишь человек, чья модель мира совершенна, и знающий, каким образом ее сделали совершенной, способен формировать правильные модели мира у других людей. Этот процесс долог и сложен, и лучше всего начинать его с детства. Именно поэтому дети клана вскоре после рождения покидали своих родителей, и, вырастая, переходили из «руки» в «руку». Периоды нахождения в каждой из «рук» можно сравнить с многократными закалками и с чередующимися слоями лезвия меча, отличающимися своими качествами. В одних «руках» ребенок учился жесткости и силе, следуя по пути воина, в других он открывал для себя бездонные глубины человеческой любви, нежности и ласки, в третьих он обретал мудрость и спокойствие, в четвертых шлифовал свои деловые качества…

Люди с ущербными моделями мира вводят в мир ущербных детей.