– И все равно мне нет покоя.

– Ну, это не секрет – при нем у нас все было в порядке. В тяжелые годы – знаете, некоторые отделы вообще тогда терпели крах – Мартину удалось нас удержать на плаву, и мы уже готовились к новому подъему, когда... ну, сами знаете.

– А как же сам Фенвик сумел пережить все эти годы – с его-то доходами?

Глаза Вилли вновь стали холодными и отсутствующими, хотя по лицу скользнула легкая улыбка.

– Представления не имею, дружище. Мне, например, пришлось продать несколько охотничьих собак. А вы охотитесь?

Глупейший вопрос, но в то же время вежливый намек, что следует сменить тему разговора.

– Да, но только на кошачьих блох.

– Не очень понимаю...

– Этому азартному виду спорта я научился на Кипре. Ловите светлую кошку с короткой шерстью – лучше всего белую или рыжую – берете пинцет для бровей, выслеживаете их в подшерстке и – щелк!

– Звучит азартно. Но в охоте всегда должен присутствовать какой-то риск.

Я пожал плечами.

– Всегда можно попробовать проделать это с дикой кошкой.

По его лицу снова скользнула неопределенная улыбка, а взгляд устремился куда-то в пустоту.

– Да, конечно, – пробурчал он и замолчал.

К этому времени кое-кто уже уехал, но оставшиеся явно не торопились расходиться. Проходя мимо, Дэвид подмигнул и зашагал вверх по лестнице. Я последовал за ним.

Комната у него была большая – хотя не думаю, что в доме были маленькие комнаты, разве что для прислуги. Там еще сохранились трогательные свидетельства его детских игр и забав. На широком подоконнике сидел старых потрепанный плюшевый медведь, в углу пылилась замечательная электрическая железная дорога, а на стене висела побитая модель "спитфайра". И книги – их было не меньше, чем блох на кипрских кошках.

Я взял в руки толстую книгу, лежавшую на тумбочке возле кровати – "Августовские пушки" Барбары Такман.

– Прочитал?

– Пока только один раз, сэр. А вы?

– Отличная книга. Хотя, мне кажется, автор переоценивает первоначальный план Шлиффена.

Дэвид наморщил лоб.

– Я думал, все провалилось лишь из-за того, что фон Клюк вышел к востоку, а не к западу от Парижа и оголил фланг своей армии.

– Может быть. Но никто не задает вопроса, что бы произошло, если строго следуя плану, фон Клюк пошел бы на запад. Тогда он потерял бы связь со Второй армией, растянул и ослабил свою, и все равно ему пришлось бы целый месяц непрерывно двигаться маршем. В обоих случаях его армия оказывалась измотанной до предела – вот в чем недостаток плана Шлиффена.

– Пожалуй. – Дэвид улыбнулся. – Можно мне вас процитировать в моей работе, сэр, как мнение бывшего майора разведки?

– Ну, если тебе так хочется... А теперь хочешь послушать, как идут дела?

– Мне бы хотелось знать, почему на вас напали.

– Они охотились за тем, что подменили книжкой "Медвежонок Берти". В моей квартире им попался дубликат, после укола психотропного препарата я наболтал Бог весть чего про эту книжку и, разумеется, их очень удивил. Теперь мы знаем, что "Медвежонком Берти" подменили что-то другое, такой же формы и размера.

– В квартире отца этого тоже не оказалось?

– Нет. Причем ее уже обыскивали до меня.

Глаза Дэвида полезли на лоб.

– Поскольку на меня напали уже после этого, можно сделать вывод, что в квартире они тоже ничего не нашли. В страховом отделе этой вещи также нет, иначе Макби давно бы ею завладел.