Лизетта ничего не ответила, но все ее тело напряглось. Она старалась оставаться неподвижной, хотя ей хотелось оттолкнуть его. Помнит ли она? Как можно забыть ощущение от его влажных, омерзительных губ, прижимающихся к ее губам и шее? И алчные руки на ее теле? Тогда он грубо порвал рукав ее платья и, что хуже всего, видимо, получал удовольствие от ее унижения. Он наслаждался ее беспомощностью!

– Я долгие годы мечтал о жене, – сказал он, – но в каждой девице находил какой-нибудь изъян. Только не в тебе. – Его раскрытые губы коснулись шеи Лизетты. Она почувствовала резкий запах, отдающий кислым вином. – Ты, несомненно, станешь украшением дома, – самодовольно произнес он. – После того как я укрощу твой дух. Поверь, я знаю, как это делается, и потому прошу угождать мне.

Лизетта отвернулась и закрыла глаза.

– Не надо, – с трудом проговорила она, чувствуя, как к горлу подступила тошнота.

– Теперь ты моя, и я буду делать то, что пожелаю. – Он жадно и неуклюже провел рукой по лифу ее платья.

Задыхаясь от отвращения, Лизетта попыталась оттолкнуть его, но он навалился на нее всем своим весом. Его губы прижались к ее губам, он снова нащупал упругие груди. Вдруг Лизетта осознала, что Этьен определенно знает, какое отвращение вызывает у нее своими заигрываниями, и тем не менее продолжает наслаждаться сопротивлением девушки. Изогнув пальцы наподобие кошачьей лапы, Лизетта впилась ногтями в его руки и неожиданно оказалась свободной. С легким криком она вскочила на ноги и бросилась к двери, но он удержал ее за юбку.

Сжимая в руке кусок ее платья, Этьен перевел взгляд со своих исцарапанных докрасна запястий на пылающее лицо Лизетты. Его губы скривились в медленной жестокой улыбке, напугавшей девушку больше, чем проявление гнева.

– Отпустите мое платье, – потребовала Лизетта срывающимся голосом. Подбородок ее дрожал, девушка с трудом сдерживала слезы. Ей необходимо освободиться от него! Как она могла думать, что стерпится с ним? Она чувствовала себя запачканной от его прикосновений. Быть его женой и вынашивать его детей… Это немыслимо!

– Мы договоримся обо всем позже, вечером, ты и я, – сказал Этьен, игриво дернув пару раз ее за юбку.

Лизетта поняла, что он намерен прийти к ней вечером в спальню.

– Со мной будет Д…Делфайн…

– Д…Делфайн, – насмешливо передразнил он, – не помеха моим планам относительно тебя. Никто не помешает мне.

Лизетта лихорадочно перебирала в мыслях тех, кто бы мог вмешаться, если Этьен попытается взять ее силой. Гаспар, конечно, поддерживает его. Пожилой отец Этьена слишком слаб и телом, и рассудком, чтобы оказать ей помощь. Его сестра Рене и ее муж Северин Дюбуа, жившие в огромном доме вместе с остальными родственниками Сажесса, как заметила Лизетта, во всем одобряют Этьена.

– По твоему виду легко читаются твои мысли, дорогая, – сказал Этьен. – Ты думаешь, как бы сбежать, не так ли? Запомни: тебе некуда бежать, и никто не поможет тебе.

Ухватившись за юбку обеими руками, Лизетта выдернула ее из его руки и выскочила из комнаты, слыша, как он тихо хихикает вслед. «Я не вынесу этого. Не могу больше оставаться здесь ни минуты. Возможно, Этьен прав – бежать глупо, но я без борьбы не подчинюсь. Я должна сама себе помочь!»

* * *

Макс придержал лошадь, приблизившись к большому двухэтажному дому с двойной лестницей у входа.