Максим хмыкнул.

— Я понимаю, но ты мало чем поможешь. Когда Гретхен впадает в ярость, я не смогу волноваться о сдерживании ее и защите тебя. Кроме того, ты наверно сильно устала. Отдохни пару часов, пока есть такая возможность.

Я хотела возразить, но Максим напомнил мне еще раз то, что и так было понятно, я не могла избавиться от чувства, что предаю сестру. Даже если Максим прав, то я лишь мешалась бы, если бы Гретхен попыталась сбежать, а она попытается. Если она освободится от цепей, то Максим грубой силой удержит ее от причинения вреда ему и себе самой. Мои методы защиты могли убить ее, и у меня уже были сегодня две вспышки гнева. Не стоит искушать в третий раз.

— Хорошо, — все, что я смогла сказать в ответ. — Сообщишь мне, если тебе что-нибудь понадобится, и дай знать, когда она проснется.

Я наклонилась и поцеловала сестру в лоб. Ее кожа теперь была холоднее моей, и ее словно покинуло энергетическое поле, которое было у каждого человека. Во всех смысла и предложениях — она была мертва, и Максим сделал это с ней. Внезапно, я осознала гнев отца на Влада, когда тот обратил меня. Это могло быть иррациональным, потому что мы обе — я и Гретхен — просили об этом, но желание наказать человека, убившего, пусть временно, того, кого ты любил больше всего, было столь сильным, сколько и необоснованным.

Поднявшись наверх, я схватила свой чемодан и пошла, искать свою комнату. Оказалось, что меня поселили на верхнем этаже, и я почти с вожделением рассматривала огромную удобную кровать. Я могла бы собраться с силами, чтобы рассвет больше не сбивал меня с ног, но я все еще была усталой. Дневной свет всех нас делал уставшими. Вот так и появился слух о том, что вампиры не могут находиться на дневном свете. Мое существование в качестве нежити длилось уже полгода, но все только ухудшалось.

— Я собираюсь вздремнуть, — крикнула я вниз Марти и Леоти, потом закрыла дверь спальни. Но вместо того, чтобы заползти на кровать размера «king-size», как мечтала ранее, я уселась на пол перед ней. У меня было мало времени, чтобы меня не прерывали, поэтому я попыталась связаться с Мирсеем. Я только собралась закрыть глаза и усилить свою концентрацию, когда мне на глаза попалась фотография, стоящая на тумбочке. На ней была изображена красивая рыжеволосая женщина, которая обнимала за шею не менее красивого мужчину. Они оба выглядели такими счастливыми и идеальными, и фото можно было принять за подделку, но я узнала их. Для начала, они были на моей свадьбе. И самое важное, эта рыжая помогла Владу вытащить меня из тюрьмы Шилагая несколько месяцев назад. Могли ли Кости и Кэт быть владельцами этого коттеджа? Я осмотрелась вокруг, заметив еще одну фотографию на противоположной тумбочке. Должно быть так и есть. Как это парадоксально, что они друзья Яна. Он, правда, вращался в различных кругах. Затем я выбросила все эти мысли из головы и сосредоточилась на Мирсее. У меня не было ничего из его вещей, к чему я могла бы прикоснуться, в то время как пыталась связаться с ним, но мне и раньше ничего не требовалось. Может, заклятие, которое связало меня с Мирсеем, было достаточным звеном. Тогда это имело смысл. Мне не нужны были никакие вещи Влада, чтобы связаться с ним мысленно. Моя глубокая связь с мужем образовалась из-за крови, которую он дал мне, чтобы обратить в вампира. Если это было правдой, и заклинание, которым я связана с Мирсеем, работает таким же образом, то чтобы связаться с ним, мне просто нужно сосредоточиться на его личности. Я снова вернулась к тем коротким воспоминаниям проведенного времени с Мирсеем, чтобы суметь воссоздать картину. Он не был похож на самого опасного колдуна, которого вам когда-либо приходилось встречать. Мирсей был, наверно, моложе на пару лет Гретхен, когда его обратили. Ему также была присуща дерзость, из-за чрезмерного внимания женщин. Настоящего отца Мирсея звали Раду Красивый, и согласно тому, что рассказал Влад, Мирсей был его точной копией.