– Да… По-моему, даже если это шутка, она какая-то злобная.

– Злобная?

– Да. От всей этой затеи веет злобой. В общем… нехорошая это шутка, вот что!

Мисс Блэклок задумчиво поглядела на подругу. Кроткие глаза, большой упрямый рот, слегка вздернутый носик. Бедная Дора, от нее с ума можно сойти! Бестолковая, преданная Дора… О господи, сколько же с ней хлопот! А теперь еще и это… Кто бы мог подумать, что у выжившей из ума милашки еще сохранился нюх на нравственные и безнравственные поступки?!

– Что ж, похоже, ты права, Дора, – промолвила мисс Блэклок. – Это дурная шутка.

– Не нравится мне она, совсем не нравится! – с внезапной яростью выпалила мисс Баннер. – Я боюсь! – И неожиданно добавила: – Да и ты тоже боишься, Летиция.

– Вздор! – бодро возразила мисс Блэклок.

– Я уверена, затевается что-то опасное. Это как бомба в конверте…

– Да ладно тебе нагнетать! Просто какой-то недоумок решил сострить.

– Не вижу ничего смешного.

И действительно, ничего смешного тут не было. Лицо мисс Блэклок выдало ее потаенные мысли, и Дора торжествующе воскликнула:

– Я же говорила! Ты тоже так думаешь!

– Но, Дора, дорогая…

Мисс Блэклок не договорила. В комнату, словно цунами, ворвалась молодая женщина; ее пышная грудь бурно вздымалась под тесным свитером. Широкая пестрая юбка была посажена на корсаж, вокруг головы обмотаны сальные черные косы. Черные глаза метали молнии.

– Я могу вам обращаться, пожалуйста, да?

Мисс Блэклок вздохнула:

– Разумеется, Мици. Что стряслось?

Право же, подчас ей казалось, что лучше самой готовить еду и вести хозяйство, нежели терпеть бесконечные истерики домработницы-беженки.

– Я не ходить вокруг и возле… Я говорить прямо… Я давать предупреждение о уход… и уходить… уходить сейчас!

– Сейчас? Но почему? Тебя кто-то расстроил?

– Расстроил, да! – трагически воскликнула Мици. – Я не хочу умирать! Я уже бежал в Европа. Моя семья – они все умирали… их убивать, всех: и мама, и маленький брат, и моя такая милая маленькая племянница… все, все убивать. Но я убежать, прятаться, прийти в Англия. Я работать. Я делаю работа, какая никогда не делала на моя родина… Я…

– Да-да, ты говорила, – решительно оборвала мисс Блэклок Мици, по сто раз на дню повторявшую одно и то же. – Но все-таки мне непонятно, почему ты решила уйти именно сегодня?

– Потому что они опять приходить меня убивать!

– Кто?

– Мои враги. Наци! Они узнавать, что я здесь, и приходить убивать. Я об это читаль, да, я читаль газет!

– Ты имеешь в виду нашу «Газету»?

– Вот, здесь написано, – Мици достала из-за спины «Газету». – Видишь, здесь они прямо говорить: «Убийство». Убийство в «Литтл-Пэддоксе». Или это не значит здесь? Сегодня вечер, в половина седьмого. Ай! Я не хочу ждать, когда меня убивать… Нет!

– Но почему ты считаешь, что это про тебя? Мы, например, думаем, что кто-то просто пошутил.

– Пошутил? Разве убивать – это шутка?

– Нет, конечно. Но, дорогая девочка, если бы кто-нибудь захотел тебя убить, он бы не стал давать объявление в газете.

– Да? – Мици призадумалась. – Вы хотите сказать, они никто не хотеть убивать? А может, они хотеть убивать вас, мисс Блэклок?

– В жизни не поверю, что кто-то решил меня убить, – беспечно заявила мисс Блэклок.