Его взгляд упал на испуганную Марго, и он попытался вскочить:

— Доча, ты как? Я тебя не обидел?

Она помотала головой и спряталась за Толика.

Подольский беспомощно покачал головой и посмотрел на Бьёрна с Русланом:

— Вы уж простите, ребята. Сам не знаю, что на меня нашло! Зачем-то вас сюда притащил. Да ещё и напугал. Ох, старею, видимо...

Марго подскочила к отцу, обняла его и в который раз за вечер заплакала, бормоча “папа, папа”. Он нежно обнял дочку и прижал к груди.

Бьёрн повернулся к Толику и спросил:

— Отвезёшь нас в город?

— Если Виктор Семёнович не возражает.

— Не возражаю. Счас только кое-что уладим. Доча, милая, погоди-ка.

Подольский встал, пошатнулся. Толик тут же подхватил его под руку.

— Ох, точно, старость. Езжайте, ребята, а мне тут доча расскажет, каких дров я наломал. Компенсацию я вам выплачу. Не спорьте даже. Нет и нет. Ваше время потратил, так хоть деньгами верну.

Они попрощались с Подольским, и Толик повёл их на улицу, к машинам.

У гаража их догнала Марго.

— Бьёрн, ты прости, но я, наверное, больше к вам не приеду...

— Никаких проблем, Марго. Будь счастлива.

— Буду, — она улыбнулась и посмотрела на Толика, выводящего “мерседес” из гаража.

Ритуал

к30 января

Перед Бьёрном сидел парень-гот, которого Руслан точно видел на Лысой горе, а вот имя посетителя напрочь вылетело из головы.

— Я видел следы ритуала на старом кладбище. Кажется, того самого, — парень выделил голосом “кажется”. — Как будто кто-то распечатал там... ну, сам знаешь что.

— Так, а в спецотдел звонил? — настороженно поинтересовался наставник.

— Нет, я же говорю: мне кажется... Я ночью в Сады ездил на заказ, а там чуть дальше старое кладбище, знаешь?

Бьёрн кивнул.

— Так вот, я после ритуала люблю прогуляться. Всю ночь провозился и на рассвете решил туда сходить: люблю, знаешь, бродить среди могил... так вот, а там знаки, свечи, плита расколота... и кровью пахнет. Я сразу к тебе. Ты же лучше меня видишь, Бьёрн, и знаешь больше — съезди, посмотри. Не хочу панику на пустом месте разводить — вдруг просто придурки балуются? Я, знаешь, не люблю смешно выглядеть.

— Ладно, Дэмьен, съезжу.

Точно, Дэмьен!

Бьёрн поднялся и велел ученику собираться. Посетитель явно повеселел, скинув ответственность, попрощался с обоими видящими и удалился.

— Бьёрн, а кого распечатали?

— Надеюсь, что никого, — хмуро отозвался наставник. — Счас такси вызову и проверим.

По дороге к Садам Руслан думал о завтрашнем дне — дне своего рождения. Самый-самый конец января. День, в который он всегда чувствовал своё одиночество. В раннем детстве праздник для него организовывали родители, позже его поздравляли немногочисленные родственники, Славик и его мама, иногда одноклассники. Но друзей у него никогда не было.

А теперь друзья появились, и Руслан не знал, как их позвать на свой праздник. Он хотел собрать самых близких: Бьёрна, Регину и Славика, заказать на всех пиццы и рассказать каждому из них, как много они сделали для него. Поблагодарить за то, что следующий год его жизни начинается так правильно.

Но почему-то не решался. Руслан откладывал и откладывал разговор, а теперь уже не до того. Придётся прямо завтра и сказать. И будь что будет.

Незнакомый таксист довёз их до окраины Садов. По дороге Руслан невольно искал глазами коттедж, рядом с которым синявка осенью случайно убила двенадцать человек, но машина ехала по другой улице.

Бьёрн расплатился и не сказал таксисту ждать их.