— Нормально… А лишняя работа, Костя, даже ломовых лошадей не радует, хотя дело не в этом: просто думаю, кого из своих сыщиков брать в группу в качестве второго следака… Слав, у Баканина, похоже, сын-то был единственный?…

— То-то и оно, — с горечью отозвался Вячеслав Иванович. — Он, Сашка, на самом деле — железный мужик… Другой бы на его месте уже с инфарктом лежал после такого: совсем один остался на всем свете. Вот у меня хоть Дениска есть, я его, как собственного сына, люблю, да, собственно говоря, за сына и держу… А у Баканина — никого… Я бы эту сволочь, убившую Алешку!..

Грязнов увесисто рубанул ребром ладони по подлокотнику кресла, в котором сидел, и даже не поморщился.

— Ты Алексея хорошо знал? — сочувственно спросил Турецкий.

— Не так, конечно, как Сергея, зато с детства, — хмуро ответил Вячеслав Иванович. — Отличный был у него парень, уж ты мне поверь… Даже удивительно, что ввязался в эту историю с миллионами… Уверен, не его это инициатива была: либо их друга-бизнесмена, либо, что скорее всего, пропавшего Белецкого.

— Почему «скорее всего»?

— У Белецкого сестра-инвалид, совсем еще молодая. Больше десяти лет — лежачая, после автокатастрофы, говорят, ей может помочь операция, но очень дорогая и чуть ли не за рубежом… Ну а жили они более чем скромно: Белецкий после ранения в Чечне работу нашел с трудом. Кажется, простым работягой пахал…

Александр Борисович покачал головой:

— М-да-а-а… Вот она, жизнь… Талантливые мальчишки, спецшкола математическая… А один в бизнесмены подался, другой и вовсе… А Алексей чем занимался?

— Заместитель по социальным связям в каком-то микробанке, — с горечью усмехнулся Слава. — Судьба, говоришь?… Вот она, матушка-Россия, а уж что касается судьбы, так это производное от первого!

Они немного помолчали, не обращая ни малейшего внимания на недовольное выражение на лице

Меркулова: Константин Дмитриевич не любил, когда претензии к конкретным людям и обстоятельствам на глазах перерастали в те, что он считал политическими. Даже если отлично понимал, что его собеседники правы.

— Забирай документы, Саша, — прервал он друзей, — и, если вы не против, перемещайтесь в твой кабинет. У меня и так уже летучка на час вниз перенесена… Кстати, ты можешь сегодня не присутствовать.

— Вот уж спасибо так спасибо! — Александр Борисович произнес это довольно ядовито и, тут же поднявшись, кивнул Грязнову на дверь: — Пошли-ка, Слав, пока шеф не передумал и не усадил меня совещаться! Пойдем, покумекаем вместе, что да как…

Уже в Сашином кабинете по-прежнему хмурый Вячеслав Иванович поинтересовался:

— Ну что, решил, кого из своих возьмешь в качестве второго следователя?

— Решил. — Александр Борисович уселся за свой стол впервые за все послебольничное время, легко водрузив на него обе руки и даже не заметив этого. — Я понимаю, Слав, что Померанцев тебя периодически раздражает своим… э-э-э… темпераментом, но Поремский сейчас в командировке, а Перова по уши закопалась сразу в четырех делах, которые ведет. Так что…

То, что упомянутый Валерий Померанцев и впрямь периодически во время совместной работы выводил Грязнова из себя, было чистой правдой: этот молодой важняк являлся не самым дисциплинированным в смысле соблюдения субординации сотрудником Турецкого, а сам Александр Борисович, с точки зрения Вячеслава Ивановича, его в этом качестве периодически чуть ли не поощрял… Уж точно, разбаловал и распустил! Однако отрицать, что Валерий — спец высокого класса и при необходимости способен виртуозно выполнять не только свою часть работы, но и оперативную, было никак нельзя.