За этим стояло что-то большее. Просто должно было стоять.

— Значит, скажи мне, — мой голос стал немного резким, — если бы в этой зачистке не погиб чистокровный дракон, стал бы ты ее расследовать?

Он выехал на дорогу и посмотрел на меня, все еще холодным взглядом.

— Он не был просто чистокровным. Он был сыном короля.

— И, конечно же, его жизнь была гораздо важнее, чем жизни всех погибших драманов. – Горечь в моих словах была очевидна. – В конце концов, зачем еще нужны драманы, кроме работы на кланы и предоставления сексуальных услуг.

— Я такого не говорил.

— А тебе и не надо было. Это общее мнение всех драконов. – Я немножко развернулась, чтобы рассмотреть его получше. – Если убит сын короля, то почему Совет не организует расследование?

— Потому что король предпочитает частное расследование. Слухи быстро распространятся по кланам, и виновные затаятся.

— И это была ложь. – Или полуправда. Это, возможно, хорошо объясняет, почему не был привлечен Совет, но это не основная причина.

Он резко повернулся ко мне.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что я чувствую ложь. – Я замолчала, а потом добавила. – Так какова настоящая причина?

Он обдумывал вопрос несколько минут, затем сказал:

— До Джулио дошли слухи о заговоре против королей. Он боится, что смерть его сына была его началом, но он не хочет поднимать тревогу, пока не выяснит что-то конкретное.

Я удивилась.

— Разве он не должен в первую очередь уведомить Совет? – В конце концов, тринадцать королей сами создали Совет, чтобы управлять ими.

Дэймон косо посмотрел на меня.

— Его сына убили в городе драманов. Как ты думаешь, отреагирует Совет?

— Плохо. – Значит, прольется кровь драманов. Особенно, учитывая то, что Совет и так считает нас основным источником проблем. Удивительно, что король драманов, казалось, беспокоился о том, что кровь драманов прольется зря, но может, не все они были одинаковы. – Вижу в этом смысл.

— Наконец-то.

Я проигнорировала подколку.

— Итак, наши похитители знают, что твои действия, результат чьих-то приказов. Они сохранили тебе жизнь, пытаясь выяснить, чьи это приказы.

— По крайней мере, это объясняет, почему они не поступили разумно и не избавились от меня, когда у них был шанс. – Его улыбка была злой. – Надеюсь, они будут сожалеть об этом всю жизнь.

И я тоже. Я продолжила ехать в тишине, и наконец он привез нас к гаражу около тридцать девятого пирса, и снова встал в мрачном и темном углу. Я просунула руки в лямки рюкзака, и повесила его за спиной, прежде чем последовать за ним к лифту. Мы вышли на улицу и присоединились к уменьшающемуся потоку туристов, которые рассматривали магазины и наслаждались атмосферой карнавала. Мы продолжили свой путь к пристани, притормозив у ограды, чтобы посмотреть на маленькую группу морских львов.

Дэймон посмотрел на часы.

— Сейчас двадцать минут седьмого. Во сколько твой парень должен быть на лодке?

— В семь.

— Мы останемся тут еще на полчаса, а потом пойдем.

Я кивнула и положила свои руки на старую деревянную ограду, рассматривая сонных морских львов. Уходящее солнце начало окрашивать небо в красный и золотой цвета, стали включаться вывески, которые будут светиться всю ночь. Воздух был наполнен энергией, ее музыка была такой нежной и сильной, что я почти подпевала ей. Я подняла свое лицо к раскрашенному небу и глубоко вдохнула. Энергия потекла сквозь меня, обновляя и восстанавливая.

— Ты едва не мурлыкаешь от удовольствия, — мягко сказал Дэймон.