Когда они вошли в контрольный отсек, Томаса там не было — все пилоты уже сидели в своих машинах. Пилот Джефф Коллинз и Том — на «Дальних прицелах», Энди Уильямс и Питер О'Тул — на R-25.
Все участники испытаний окружили пульты управления и приготовились следить за полетом.
Самолеты поднялись в воздух. Все шло прекрасно, лазеры точно нацеливались на радиоуправляемые самолеты — именно так, как надо. Эвелин с облегчением перевела дух. Конечно, было бы глупо предполагать, что решены уже все проблемы, но по крайней мере здесь все было в порядке. Самолеты продолжили испытания на скорость и дальность полета. Энтони довольно улыбался.
Возвращаясь на базу, О'Тул летел рядом с Томом, а Уильямс шел за ними, перед Джеффом Коллинзом. Эвелин продолжала рассеянно смотреть на свой пульт, когда внезапно вспыхнул сигнал наводки у самолета Коллинза.
— Он включил наводку? — громко спросила она.
Энтони и Брюс повернулись к экрану, на их лицах было полнейшее недоумение. И тут же на экране появилась красная вспышка, грохот выстрела ворвался из динамиков в контрольный отсек.
— Я сбит, я сбит! — закричал Уильяме.
И тут же раздался вопль Джеффа Коллинза:
— В чем дело?! Почему включилась эта чертова дрянь?!
— Что случилось? — это был голос Тома, ледяной, властный, моментально заставивший всех умолкнуть.
— Контроль потерян, моя гидравлика пробита… Я не в состоянии управлять машиной! — заорал Уильямс.
— Прыгай! — заорал Коллинз. — Выходи из винта, Энди. Ты не сможешь вернуться.
Голоса перекрикивали друг друга, контрольный отсек утонул в реве и грохоте.
Вновь ворвался голос Томаса, проревевший в микрофон:
— Прыгай! Выбрасывайся, выбрасывайся, выбрасывайся… немедленно!
Железной властности этого голоса Уильяме не мог не подчиниться…
И тут динамики взорвались страшным грохотом — это R-25 с ревом вонзился в землю…
Глава 9
Уиклоу был в ярости.
Когда он вошел в контрольный отсек, лицо его было серым от гнева — страшного, холодного гнева. Голубой лед его глаз опалил четверых членов лазерной команды.
— Что, черт возьми, произошло? — слова его были резки, как удар хлыста. — Насколько мне известно, лазерное оружие не должно нацеливаться, а тем более, стрелять само по себе.
Все потерянно молчали… Вся электроника была самым тщательным образом проверена в пятницу.
— Ну? — холодным щелчком затвора прозвучало это коротенькое слово. — Я едва не потерял человека. Обломки самолета, стоимостью в сто миллионов долларов, разбросаны по пустыне в радиусе целой мили. Я спрашиваю, знает ли кто-нибудь из вас, что вы, черт побери, наделали?
Мертвая тишина воцарилась в комнате, все ждали ответа, хоть какого-нибудь ответа.
— Мы не знаем, что произошло, — тихо ответил Энтони Полански. — Но мы выясним, обязательно выясним.
— Вот здесь вы правы, вам придется это сделать. Через тридцать шесть часов доклад о том, что произошло и что вы сделали для того, чтобы предотвратить подобное в будущем, должен лежать на моем столе. Все полеты прекращаются до тех пор, пока я не узнаю причину и не буду на сто процентов уверен в том, что она навсегда устранена.
И, даже не взглянув на Эвелин, Томас повернулся и вышел, взбешенный до предела, как и несколько минут назад, когда входил сюда.
Кто-то тихонько присвистнул. Лицо Энтони было мрачным.
— Мы не уйдем спать, пока не выявим причину катастрофы, — просто сказал он.
Совершенно потрясенный Коллинз клялся всеми святыми, что не касался ни наводки, ни гашетки — и у Томаса не было оснований не верить ему. |