|
К тому же по вечерам часто появляется Меламори, рассказывает новости, сплетни и слухи, и от этого у меня ощущение, что гости у нас практически всегда. У меня так точно. — Ее новости даже мне слушать интересно, — кивает Триша. — Хотя я пока не всех ваших друзей знаю. Но никто не рассказывает настоящие истории. И Франк не достает из шкафа свои часы, в них нет нужды. И не варит «Огненный рай», потому что этот рецепт для особых случаев. Уже очень, очень давно, Макс! Сил моих больше нет ждать. — Об этом я как-то не подумал. Извини. Ладно, будет тебе гость, нынче же вечером. Свежий, веселый гость, благоухающий тайнами. И кофе, насколько я помню, ему в свое время очень понравился. Решено, да будет так. Если уж я сегодня твоя добыча, надо стараться тебе угодить. — Ура! — вопит Триша. — Ура, ура, ура! На радостях пускается в пляс, размахивает руками, забыв, что зонт у них один на двоих и сейчас Макс по ее милости остался без укрытия, стоит, ежится под ледяными и горячими струями, но не сердится и не жалуется, а смеется, глядя, как счастливая Триша скачет по мостовой. — Надо было раньше напомнить, — говорит он. — Со мной можно не церемониться. Даже совершенно необходимо не церемониться, а то видишь, как выходит, если меня оставить в покое. — Прости, — говорит Триша, возвращая зонт на прежнее место. — Ох, прости. Ты же мокрый весь — из-за меня! Я думала, дождь над тобой никогда не идет, а он только на мосту не... — Просто на мосту меня почти не было, — туманно объясняет Макс. — Так, бледная тень на дежурстве стояла, но ты ее углядела, молодец. Зато теперь, после кофе с ромом и твоей болтовни, дождю очень даже есть кого мочить. Вот он и расстарался. Ничего, ничего, вода мне только на пользу, и горячая, и холодная, а уж обе сразу, да за шиворот — слов нет, как это было вовремя! — Тогда ладно, — соглашается Триша. Ей бы впору растеряться от таких объяснений, но рядом с Франком Триша поневоле привыкла к непонятным разговорам и тревожным намекам, от которых шерсть на загривке дыбом — встала бы, если бы еще росла. Не поняла — вот и хорошо, переспроси, коли охота, получив ответ, всю ночь подскакивать от всякого шороха, а лучше пропусти мимо ушей, потом когда-нибудь вспомнишь и, может быть, сама все поймешь. А если забудешь навсегда — считай, повезло. Вот и сейчас она отметила про себя: Макс, похоже, доволен, что промок, — а информацию про бледную тень выкинула из головы, пусть себе говорит что хочет, я-то знаю, никакая он не тень и на мосту был самый настоящий, я же своими глазами видела и за руку его брала, ну. Квартала три Триша прошла, приплясывая, потом спохватилась: — Слушай, а как это — нынче вечером гость? Ты же должен сперва отправить открытку, пока еще она дойдет... Получается, завтра? — Сказал, сегодня, — значит, сегодня. — В голосе Макса звучит не то твердость уверенного в своем могуществе чародея, не то самое обычное упрямство. Немного помолчав, он добавляет: — На самом деле открытку отправлять совершенно не обязательно, достаточно сказать: «Сегодня вечером у нас будет гость» — и он придет. В этом городе мне чужое колдовство ни к чему, даже без помощи Франка, как выяснилось, можно обойтись, хоть и думал я поначалу, что он-то и есть настоящий хозяин. А оказалось, здесь у меня все выходит само собой, стоит только захотеть. Но лучше все-таки сказать вслух. Не знаю, как ты, а я никогда не уверен, чего на самом деле хочу, поэтому точная формулировка не помешает. — Правда? — недоверчиво спрашивает Триша. — Надо же. А вот я могу хоть сто раз кряду сказать: «Посуда будет помыта», но пока не встану и сама ее не вымою, ничего не произойдет. |
