– ...но ведь там же была финская банька по-черному, в которой мы с тобой, мой милый, так славно попарились.

– Отсюда следует, – заключил Саша. – Мы как можно скорее берем отпуск и срочно улетаем в Индонезию!

– Мы срочно берем отпуск, – игриво кивнула Лиза, – и как можно скорее уезжаем в Лапландию!

– Ну, Лапландия так Лапландия, – легко согласился Саша. – Тем более что мы еще не видели ее летом.

Лапландия встретила их той же пустынностью, таинственной тишиной и незаходящим солнцем. Они остановились в отеле, в нескольких километрах от полярного круга, в городке Рованиеми, административном центре финской Лапландии, выросшем на месте зимних становищ древних саами, по-нашему лопарей.

Но нельзя войти в один поток дважды. Не успели они приехать в Лапландию, как Лиза уже начала томиться.

Делать было решительно нечего. Они гуляли в величественном сосновом бору, катались по озерам на лодке, несколько раз искупались в холодноватой протоке. Пытались даже удить рыбу, но, кроме двух речных форелей, ровно по сорок сантиметров каждая, не поймали ничего.

Малиновое солнце, всю ночь висящее над горизонтом, начинало нервировать. Ночью было трудно уснуть, в окна глядело и глядело солнце. И весь день потом они ходили разбитые, невыспавшиеся, как пьяные.

И со спиртным в финских ресторанах тоже было по-прежнему сухо: выдавалась стандартная норма – сорок граммов водки на человека.

Они пробовали податься к югу – там ночью не видно солнца, оно не высовывается из-за горизонта. Но белые ночи, действительно белые, каких никогда не бывает в Петербурге, тоже выматывали. Изнуряющее ощущение – кажется, что свет исходит со всех сторон и даже от каждого предмета.

На маленьком прогулочном самолете из Килписярви Лиза и Саша улетели опять на север, в Саллу.

Они потерянно бродили в этом краю диких, не тронутых цивилизацией рек и озер, точно искали оброненное ими семь лет назад и не могли найти. Взбираясь на очередной каменистый холм, поросший сосновым редколесьем, Саша и Лиза любовались красивой, величественной, но такой однообразной картиной: цепь озер с извилистыми берегами, а за ними – гряды лесистых холмов, возвышающихся среди озер, за которыми опять лесистые холмы среди цепи озер. Уходя все дальше на север, они добрались до самого края Лапландии – горной лесотундры. И там ночами под незаходимым неподвижным солнцем одиноко бродили по склонам Скандинавского нагорья, щедро усеянного снежно-белыми колокольчиками полярного вереска и красными цветами горной азалии.

Дальше идти было некуда, впереди, сразу за рекой Тенойоки, начиналась Норвегия. Отсюда Лиза с Сашей решили податься в Хельсинки, как шутят сами финны – в единственный город Финляндии с полумиллионным населением, расположенный в самой южной точке страны.

Бесцельно шатаясь по городу, они то и дело натыкались на мемориальные доски В.И. Ленину, часто бывавшему в Хельсинки, – финны бережно хран